А вы точно – социологи? Нетолерантные истории о становлении социологии в регионах России
Шрифт:
От составителя
Как родилась сумасбродная идея этого сборника? Что натолкнуло меня на мысль собрать воедино столь разноплановые истории столь разных авторов?
Извольте, объясню.
Ноги (или что там?) этой идеи выросли из включенных наблюдений. Мы-то с вами, братья-социологи, знаем, что стоит собраться хотя бы трем представителям исследовательской индустрии – и не важно, где: в курилке, в бане или на природе под шашлычок, – как мощный поток забавных историй становится невозможно остановить.
Только если хорошим тостом – и то на время.
А уж если вам посчастливилось оказаться после мероприятия Ассоциации «Группа 7/89» на каком-нибудь «афтерпати» – скажем, в гостиничном номере, куда набилось несколько десятков друзей и коллег – то надо обладать недюжинным голосом и напором, чтобы вклиниться в разговор, перекричав все эти: «А вот у меня был
Вот мне и подумалось: какое богатство забавных историй, неожиданных сюжетов, нетривиальных ходов просто пропадет и забудется, если не зафиксировать их на бумаге!
Когда-то в журнале «Крокодил» была сверхпопулярная рубрика «Нарочно не придумаешь». В свое время она пользовалась неизменным успехом у читателей. Так вот: считайте эту книгу профессионально ориентированной реинкарнацией той рубрики.
По счастью, идея была с восторгом принята коллегами, членами нашей Ассоциации.
Как это все воплощалось – отдельная песня, которую я вам пропою ближе к концу этого сборника.
Ну, а что получилось – судить тебе, дорогой читатель.
От одного из авторов
Когда нам «нарезали задач», связанных с подготовкой историй для публикации «Сборника историй», они (задачи то есть) показались мне (ТВВ), в общем, элементарными, легкими, немудрящими. А чего там? Работаем давно, историй всяких происходило множество. Отчего бы их не записать?
Но затем, в процессе размышления о том, что и как писать (и попыток это сделать), стали возникать разные проблемы. Ну вот, скажем, некоторые из них:
1. Во многих случаях истории неотделимы от их персонажей. Ну, невозможно рассказать историю, в которой участвовал, допустим, Сергей Проценко, не упоминая Сергея Проценко. А как его упоминать, когда вопрос с ним не согласован? А без него история разваливается. Как можно пересказать «Танец с саблями» Михаила Веллера [1] , не упоминая Сальвадора Дали и Арама Хачатуряна? Я бы не смог. Однако одно дело – рассказать какую-то байку с участием, допустим, Алексея Макарова или Михаила Тарусина за столом, в кругу друзей, и совсем другое – вытащить ее напоказ «неограниченному кругу лиц». Хотелось бы избежать возможных обид и иных последствий.
1
«Танец с саблями» – рассказ Михаила Веллера, включенный в сборник «Легенды Невского проспекта». Настоятельно советуем почитать, если не читали, – и рассказ, и сборник целиком.
2. То же самое и с проектами-клиентами. Конкретные байки «встроены» в проекты, проекты принадлежат клиентам. В очень многих случаях клиентов и их проекты мы разглашать не имеем права. Как рассказать байку про проект по тестированию подгузников «Памперс», не упоминая ни «Памперс», ни подгузники? У меня такое не очень получается.
3. Сам я уже довольно давно в поля не хожу и наблюдаю за ними несколько со стороны. Мои собственные истории – как минимум десятилетней давности. А барышни наши, с которыми сейчас эти истории происходят, записывать их не очень хотят. Хотя рассказать под хорошее настроение готовы. Я попытался записать их истории (рассказанные ими), – получается плохо. Нужно ситуацию чувствовать изнутри, а не просто о ней знать / слышать. Иначе получается пресно, скучно и вообще неправда.
В общем, писать абсолютно не хочется, писать лень, писать почти невозможно, да и, с моей точки зрения, – незачем.
Однако без баек нас не отпустят. Поэтому что-то делать нужно. Нужно писать. Что получится – то и получится.
Но прежде, чем начать излагать собственно байки – несколько дисклеймеров:
1. Абсолютное большинство приведенных ниже историй произошло много лет назад. В первое поле я вышел, по-моему, году в 1993-м, с первой для себя исследовательской организацией познакомился в 1998-м. Вот после этого, в общем, все и началось.
2. Практически все истории связаны с «традиционным полем» (PAPI [2] ). Конечно, всякие Big Data [3] и CAWI [4] – это прекрасно с точки зрения технологий. Но с точки зрения «плотности ткани жизни» едва ли они сравнятся с опытом маршрутного опроса в астраханском селе Икряное в пору, когда
2
PAPI (Paper Assisted Personal Interview или Paper and Pencil Interview) – «традиционный» метод сбора первичной социальной и маркетинговой информации, при котором используется «бумажная» анкета или бланк интервью.
3
Big Data – огромные, не сопоставимые по размеру с результатами «традиционных» социологических и маркетинговых исследований массивы данных, возникающие в результате работы автоматизированных систем (биллинговых, геолокационных и т. д.).
4
CAWI (Computer Assisted Web Interview) метод сбора первичной социальной и маркетинговой информации, при котором используется компьютер, подключенный к сети Internet, и результаты в реальном времени вводятся в общую (для всех участников исследования) базу данных.
5
Термином «рыба» на Нижней Волге, как несложно догадаться, в те времена (лет 30–40 назад) определялись не щуки-караси, а исключительно осетровые (собственно осетр, белуга, севрюга, стерлядь), которых сейчас в Волге практически не осталось.
6
Джеймс Хэрриотт – английский ветеринар и писатель, автор книг о работе ветеринара в сельской глубинке Йоркшира в 30-50-х годах прошлого века. Цитата приводится по изданию «Из воспоминаний сельского ветеринара» (перевод Ирины Гуровой).
3. Хотя все истории «основаны на реальных событиях», считать их «документальными» – большая натяжка. Это не протоколы наблюдений, а воспоминания, зачастую записанные через много лет после того, как события произошли. И в реальном-то времени участники событий «врут как очевидцы», а уж через 10 лет – тем более.
4. Во всех случаях, когда история «инвариантна к участникам» (имена участников роли не играют), мы будем эти имена скрывать. В тех случаях, когда личность героя играет роль, мы будем вынуждены указать ее «как есть». Во-первых, потому что без этого история развалится. А во-вторых, потому что страна и профессиональное сообщество должны знать своих героев.
Ну, вперед!
От литературного редактора
Вы спросите, а почему байки-то «нетолерантные»? Немодно это и опасно по нынешним временам… Но перед нами не стояло задачи угодить конъюнктуре книжного рынка и выпустить книжку, приятную во всех отношениях.
Перед нами стояла задача зафиксировать процесс становления социологии как полевой науки на территории постперестроечной России. Становления, роста и превращения в одну из самых наукоемких, профессиональных, человеко-ориентированных и честных наук.
В нашем контексте «нетолерантные» – значит живые, честные, без ханжества и желания кому бы то ни было угодить. А понравится это стороннему читателю или нет – дело второе.
История не терпит подтасовок.
Раздел 1. В начале было…
Так получилось, что значительная часть авторов этих новелл попала в профессиональную прикладную социологию почти случайно. Среди нас есть инженеры (самые разные – от электромехаников до экологов), физики (даже двое), экономисты, педагоги, врачи, военные, много кто еще. Хотя есть, конечно, и маркетологи, и преподаватели социологии.