А вы точно – социологи? Нетолерантные истории о становлении социологии в регионах России
Шрифт:
Кто-то из нас стал социологом по второму-третьему-четвертому образованию, кто-то защитил кандидатскую или докторскую, а кто-то так и остался, с академической точки зрения, «рядовым необученным».
Но все мы, так или иначе, правдами или неправдами оказались «в одно время в одном месте», в общей для нас профессиональной среде. Оказались по разным и, подчас, весьма экстравагантным причинам.
В первом разделе мы приводим несколько историй о том, «откуда есть пошла»… ну… не «российская социология», конечно, но, по крайней мере, откуда пошел современный региональный рынок социологических и маркетинговых исследований.
1.1. Как я стала социологом
Нелли Романович, ИОМ «Квалитас» (Воронеж)
Моя
Тогда мы с подругой, которая была со мной солидарна, решили забрать документы из института и пойти искать по свету, где могут научить такой специальности. Подошли к преподавателю философии – спросить, куда пойти учиться. Оказывается, он закончил философский факультет МГУ. Он стоял в коридоре института и орал так, что студенты оборачивались: «Дуры! Какие вы дуры! Зачем бросать институт?! Доведите до конца, закончите хотя бы одно образование! Потом, если захотите, можно будет получить второе». Советский закон тогда еще позволял получить второе образование бесплатно. Его эмоциональный напор поколебал наши намерения, мы забрали из ректората заявления, в которых просили вернуть нам документы, и продолжили учебу.
На самом деле, интуиция тогда нас не обманула. Мы нащупали свою дорогу. Не только я, но и подруга, спустя многие годы, тоже сменила свою специальность. Она стала доктором философских наук, в настоящее время является проректором Воронежского государственного архитектурно-строительного университета (бывшего ВИСИ, Воронежского инженерно-строительного института). Но путь к заветной цели у каждой из нас был долгим и не простым.
После окончания Воронежского инженерно-строительного института (ВИСИ) мы (я и подруга) устроились работать по специальности. Это не была наша заслуга, это не наше желание, это была просто разнарядка. Каждый специалист после окончания вуза обязан был «оттрубить» два года на предприятии соответствующего профиля. Такие были законы в то время. Поэтому проблем с трудоустройством молодых специалистов просто не возникало. Я закончила вуз (ВИСИ) в 1982 году, получила диплом по специальности «теплогазоснабжение и вентиляция» и пошла работать инженером-проектировщиком в Научно-исследовательский институт «Кузмаш». Чем я занималась? С утра до вечера делала чертежи вентиляционных и отопительных систем (газовых – не доводилось).
Помню ощущение ожидания звонка окончания работы в НИИ «Кузмаш» (там начинали и заканчивали работать по звонку), когда я за чертежами то и дело смотрела на часы – сколько еще осталось до конца работы. Нелюбовь к своей работе человека разлагает, сначала чувствуешь, что что-то не в порядке в душе, а потом этот непорядок отражается и в теле. Меня мучило ощущение потери смысла жизни, как будто я заблудилась и не знаю, куда идти. И я заболела просто, без всяких видимых причин, двусторонним воспалением легких. Странно, но антибиотики на меня не действовали даже тогда, когда в больнице на мне перепробовали весь современный арсенал. И тогда я себе дала обещание, что сделаю все, чтобы как-то связать свою жизнь с философией и поменять работу. На следующий день после трех недель горячки у меня была впервые нормальная температура. Задача найти любимую работу для меня стала делом жизни и смерти.
После выздоровления я принялась осуществлять задуманное. Как-то взяла отгул, поехала в МГУ, пришла на факультет философии, чтобы узнать, что нужно для поступления туда. Мне сказали, что нужно разрешение от райкома комсомола, горкома партии (партия тогда была одна – коммунистическая) и направление от предприятия. Это только, чтобы подать документы на философский факультет. А потом ждали экзамены, но для меня это было уже проще – все философские работы в местной библиотеке были зачитаны-перечитаны. В комитете комсомола со мной провели собеседование, и выдали требуемое разрешение. Труднее было получить разрешение от горкома партии – там устроили настоящий экзамен по ленинским работам, но, в конце концов, я и от них получила разрешение.
С непреодолимыми трудностями я столкнулась, когда дошла очередь до направления с предприятия. Когда я пришла с этим вопросом к директору НИИ «Кузмаш», он чуть не поперхнулся.
– Ну представьте себе, – говорил он мне, – вот я вам выдам справку, что мне в отдел вентиляции и теплоснабжения нужны философы! Да надо мною будут смеяться все мои коллеги! Мне потом проходу не дадут… Вы хотите, чтобы надо мной все издевались?!
Я, конечно, этого не хотела. Вернее, я хотела совсем не этого. Поэтому я уволилась из НИИ «Кузмаш» и пошла работать инженером Государственного проектного института «Проектпромвентиляция» в надежде, что у нового директора окажется меньше ехидных коллег.
Как ни странно, переход в «Проектпромвентиляцию» в итоге предопределил мою социологическую стезю, где я нашла любимую работу. Хотя все произошло вовсе не так, как я изначально планировала. Вообще, я думаю, что на земле нет такой цели, достижение которой было бы для человека невозможным. И не потому, что человек всемогущ. А потому, что, когда у человека есть цель и есть решимость ее достичь, мир вокруг него меняется, как бы подстраивается под него. Как только человек начинает делать первые шаги в сторону осуществления этой цели, судьба расстилает ему зеленую ковровую дорожку под ноги. Лишь бы была цель и была решимость. Это необходимое и достаточное условие. Собственно, наличие цели есть необходимое условие для жизни человека вообще. Без цели человек рассыпается, разлагается…
Приближало меня к цели стечение, казалось бы, случайных обстоятельств. Не прошло и полугода после моего перехода в «Проектпромвентиляцию», как нас (троих сотрудников, включая меня) отправили в командировку в Новороссийск. Там, набегавшись по пыльным и душным цехам за день, мы после работы стремились на пляж, благо наша гостиница была у самого Черного моря, а на улице пылала июльская жара. Молодые люди на пляже частенько останавливались, пытаясь завязать со мной знакомство, но вскоре уходили ввиду бесперспективности своих попыток. И когда на край соседнего лежака присел молодой человек, ситуация не предвещала ничего неожиданного. После того, как он сказал, что тоже приехал в Новороссийск из Воронежа, я поинтересовалась, кем он работает. «Философом», – ответил он без всякого энтузиазма. Меня приподняло на лежаке: «Кем?!» «Преподаю философию в воронежском вузе, – он с удивлением развел руками, видя явную перемену в моих глазах, – Вот уж не думал, что это может зацепить девушку». Мы разговорились, и я ему рассказала, что хотела бы сменить работу. Он посерьезнел:
– А вот, кстати, перед моим отъездом к нам на кафедру звонил преподаватель из сельскохозяйственного университета, он искал желающих пойти к нему в социологическую лабораторию. Его фамилия – Хайкин. А вот у меня даже в записной книжке есть его телефон. Сергей Романович – так его зовут.
– А что такое социология? – спросила я.
– Ну, это что-то среднее между философией и психологией, – ответил он, немного поразмыслив.
Это объяснение меня устроило. Так у меня оказался заветный телефон Сергея Романовича Хайкина, которому я тут же позвонила, как только вернулась из командировки. Шансов попасть к нему на работу у меня не было, поскольку не было соответствующего образования. Я это понимала, поэтому подготовилась основательно: исписала всю «общую» тетрадку (так назывались тетрадки размером в 40 страниц в советское время) текстом со своими размышлениями на тему советского строя и образа жизни, вдохновленная известной статьей Александра Ципко [7] , которая как раз накануне вышла. Шел 1988 год.
7
Речь идет о статье философа А. Ципко «Истоки сталинизма», опубликован-ной в 1988 году в журнале «Наука и жизнь» (см., например:.