А за окошком месяц май, или Записки из прошлого века
Шрифт:
Олег Михайлович хотел нагнуться, чтобы убрать газету с мусором, и поморщился от боли в спине. Но Маша остановила его:
– Не надо, не надо! Я сама потом все уберу. Чаю хотите?
– Не откажусь, – обрадовался Олег Михайлович тому, что его не выгоняют сразу.
– Вов, на вот тебе трешку, – Маша достала из кошелька трехрублевую зеленую бумажку. – Сбегай в булочную, купи там пряников или печенья, чего хочешь. А то к чаю у нас нет ничего.
– А пирожных можно?
– Чего хочешь.
Вовка убежал, Олег Михайлович с Машей остались
– Не сейчас, – оторвавшись от него, остановила порыв Мария. – Вовка скоро вернется. Приходи в воскресенье. Их от школы на экскурсию повезут. На целый день. Придешь?
* * *
Они лежали на узкой полуторной металлической кровати. Он ласкал ее тело, о котором так долго мечтал. Но когда мечта оказалась так близко, почему-то злосчастный орган объявил забастовку.
– Не торопись, – успокоила его Маша. – Все будет нормально. У нас впереди еще много времени.
Она легла на спину, а он спрятал лицо в ее груди. Ему было неловко перед ней. Он страстно хотел эту женщину, он мечтал о ней по ночам и даже, стыдно признаться, в те минуты, когда выполнял супружескую повинность с женой. Не любимой уже женой, потому что Маша заполнила все его сердце. А тут…
Взгляд Маши упал на полку, которую третьего дни повесил Олег Михайлович.
– Здорово висит, – хотела она еще раз похвалить его работу и осеклась, поняв, что не то ляпнула.
И полковник растолковал эту фразу неправильно. Он сел, свесив ноги, и стал натягивать темно-синие сатиновые трусы.
– Олег, ты чего? Я совсем не об этом. Я про полку. Ну не сердись, ради бога, у мужчин бывает такое. Ну, перевозбудился немного, подумаешь? Я же совсем не в обиде. Честное слово. Ну не расстраивайся так!
Она обняла его за плечи, снова укладывая рядом с собой. Олег Михайлович даже почувствовал некое шевеление оконфузившегося органа.
– Маш, мне надо привыкнуть к тебе. Честное слово, я все могу. Выходи за меня замуж.
– Прям так сразу? Но ведь ты женат!
– Я разведусь. Нам хорошо будет вместе. И Вовке отец нужен. Я его стрелять научу, и рыбу ловить. А когда подрастет – машину водить научу.
– У тебя машина есть?
– Скоро будет. На «Москвича» в очереди стою.
– Завидный жених, надо подумать.
Маша озорно сверкнула глазками и прильнула к его губам. Она гладила его грудь, живот и бедра. Вот теперь все здорово, все замечательно.
* * *
Третий день Олег Михайлович караулил ее возле подъезда, не обращая внимания на сплетни старушек и подтрунивание компаньонов по домино. Почти две недели она избегает его. И Сашка вокруг нее увивается постоянно. Начистить бы рыло ему, да чин не позволяет драку устраивать.
Ведь, казалось бы, все тогда вышло замечательно Они былы близки, он взял ее два раза, на его предложение она почти согласилась, а потом… Холод в глазах, встреч она избегает, на записки, которые он кидал ей в почтовый ящик, не отвечает.
Вот послышался знакомый стук каблучков, который Олег Михайлович узнал бы из тысячи. Маша с Вовкой вышли из арки. В груди защемила тоска напополам с волнением. Полковник еле дождался, пока женщина с мальчиком поравняются с ним.
– Вовка, иди наверх, мне с мамкой твоей поговорить надо, – он потрепал мальца по вихрам и подтолкнул его к дверям подъезда.
– О чем? – глаза Маши оставались бесстрастными.
– О нас с тобой?
– Олег, не надо.
– Почему?
– Прости, я не люблю тебя. То есть… ты мне дорог, но связывать с тобой судьбу я не могу. Ты женат, я не хочу вклиниваться в твою жизнь.
– Я же тебе говорил…
– Нет, я всегда буду чувствовать себя виноватой, что это из-за меня. Так же как я не могу простить ту женщину, которая увела моего мужа.
Окно на третьем этаже распахнулось, в нем показалась женская голова в бигуди.
– Так! А ну-ка, кобель, иди сюда! Ща, я с тобой разберусь! И до тебя доберусь, милочка, глазки твои бесстыжие повыцарапаю! Чтоб неповадно было.
Маша исчезла в подъезде.
* * *
В июне Олег Михайлович подал на развод. Квартиру они разменяли на две комнаты в разных районах. В парткоме его, конечно, пожурили, но никаких санкций применять не стали. Даже в очереди на машину не передвинули. Все-таки участник войны, награды имеет. В сентябре, в первый же выходной, на новеньком блестящем «Москвиче» он въехал в свой старый двор. Доминошников за столом не было – распалась компания. Мальчишки возле дома резались в «чижа». Рыжий Вовка узнал его:
– Дядя Олег приехал!
Пацаны тут же обступили машину – 408-й «Москвич» тогда был диковинкой.
– Мамка дома?
– Ага, дома. А бибикнуть можно?
– Можно. Только тихо.
– Это как?
– Коротко – бик, и все!
Олег Михайлович запер машину и поднялся к знакомой квартире в четвертом подъезде. Дверь открыл Сашка.
– О, Михалыч! Привет, какими судьбами?
– Я к Маше. А ты чего тут делаешь?
– Живу я тут. Я с Захарычем комнатами махнулся. А мы скоро с Машкой распишемся. Слушай, Михалыч, шел бы ты, а? Зачем она тебе? У нас уже все на мази. И Вовка ко мне привязался.