А жизнь так коротка!
Шрифт:
– А почему ты к ней не подходил? – возвратился к разговору Граф.
– Так вышло...
– А может, боишься?..
– Может, и боюсь, – не стал отрицать Леон.
– Кого? Ее или меня?..
– Ее... А вдруг прочь погонит?..
– Может, и погонит... А может, нет... Ты ее не бойся, ты меня бойся... Ты у меня спроси, нужен ты ей или нет?.. Не нужен ты ей, понял?..
Леон угрюмо молчал.
– Ты, Булат, пацан нехилый. Наслышан я о тебе. Много ты мне помог... Но и ты же у меня в долгу был?..
– Был...
Леон
– Теперь мы квиты... Ты мой пацан, не вопрос. Но мой тебе совет: забудь о Наташе, не для тебя она... А хочешь, она сама тебе это скажет?..
Граф был выше Леона по положению, намного выше. И он мог легко отшить его от дочери. И он отшивал его. Но чувствовал себя при этом не совсем удобно. Пусть Леон всего-навсего «бык», а он главарь мафии. Но они на одном корабле и вперед одним курсом идут. Чтобы сгладить неловкость, пригласил его в гости к Наташе. Пусть она расставит все по своим местам... Леон не отпирался.
В ее квартиру они вошли вдвоем – телохранителям туда хода нет. Наташа ждала отца: из кухни доносился ароматный запах кофе. Она вышла навстречу Графу, подставила щеку для поцелуя, сама чмокнула его в подбородок. И только после этого заметила Леона.
Наташа была в бежевом пуховом свитерке и джинсах, туго облегающих ее великолепные ноги. Волосы подобраны высоко, изящная шея обнажена, маленькие золотые сережки с брюликами в нежных розовых ушках. Лицо красоты неописуемой, эти глаза, эти губы... Мощные магнетические волны ее очарования сдавили Леону грудь – дышать стало тяжело.
В ее глазах появилось узнавание.
На Леоне была новая кожаная куртка, расстегнутая настежь, цепь золотая в палец толщиной – в знак его былых заслуг Вагонетка разрешил ему носить желтый металл. Печатки золотые на пальцах, «Ролекс» за штуку баксов на запястье – все как положено уважаемому пацану. Джинсы широкие из фирменного магазина, туфли австрийские оттуда же. Прическа короткая, аккуратная, дорогим одеколоном спрыснут. Только представительным его вид никак не назовешь – особенно это чувствовалось сейчас, под взглядом Наташи. Ни интереса к себе, ни тем более восхищения он в ее глазах не увидел. Она рассматривала его с вежливым равнодушием.
– Наташа, ты помнишь, кто это? – спросил Граф, кивком головы показывая на Леона.
– Ну, конечно, это мой спаситель, – отозвалась она. – Я должна это помнить.
Она нехотя подошла к Леону и протянула ему руку. Последняя молодежная мода – девушка здоровается за руку с парнем. Наверное, у них в институте так принято.
Леон бережно принял в свою ладонь ее ручку. И тут же потерял ее: Наташа поспешила убрать руку. И вообще, она чувствовала себя с ним крайне неловко. И ей явно хотелось поскорее избавиться от него.
Он готов был провалиться сквозь землю. Голова закружилась, душу сжало предчувствие
– Он что, мой новый телохранитель? – старательно избегая встречаться с ним взглядом, спросила она.
– Нет, – покачал головой Граф. – Леонтий пришел просить твоей руки и сердца...
В его голосе звучала плохо скрываемая ирония.
– Что? – не сразу поняла Наташа.
– Леонтий влюбился в тебя, моя дорогуша... Как ты на это смотришь?
– Ну, знаете!.. – вспылила она и, резко вдруг развернувшись, скрылась в комнате.
Глупейшая сцена. Радужные надежды Леона окрасились в черный цвет. Наташа не принимает его – он для нее чужой.
Граф скрылся в комнате вслед за дочерью. Леон остался в прихожей. Ему бы уйти, да ноги приросли к полу, и тело как отсыревшая колода – деревянное, непослушное. И мысли теряются от стыда. Надо же так опозориться... Лучше бы его в покушении на Графа обвинили и в бетон закатали, чем такое унижение...
Наташа появилась минуты через три. О чем она говорила с отцом, Леон не знал. Но зато хорошо слышал, что сказала она ему. – Ты, Леонтий, конечно, извини, – старательно пряча взгляд, сказала она. – Парень ты хороший... Но ты не ходи за мной, не надо... Не нужен ты мне...
Язык не слушался его, в глотке пересохло – ничего не мог сказать Леон ей в ответ. А если бы и мог, то не успел: с последним словом Наташа снова исчезла.
Зато появился Граф.
– Ну вот, видишь, Булат, что я тебе говорил?.. – похлопал он его по плечу. – Не нужен ты Наташе... Ко мне какие предъявы?..
– Баран я... Самому надо было догадаться...
Точно, баран. Влюбленный идиот, сам во всем виноват...
– Ну ничего, ничего, все мы человеки... – покровительственно заметил Граф. – Любовь – это тебе не просто так, тут фарт нужен...
– Точно, не повезло... Пойду я...
Граф, конечно же, удерживать его не стал.
Квартира ему нравилась. Трехкомнатная, в новом доме, евроремонт дорогущий с умом сделан – шабашников нанимал. И мебелью дорогой он дом обставил. Все удовольствие на пятьдесят тысяч долларов потянуло. Почти все свои деньги выложил. Мало того, «БМВ» продал – на обычную «девятку» пересел. И вот она, отдельная благоустроенная квартира. Только Леон ее своей назвать не мог. Это подарок брату.
Совсем плохой Иван. Дубинами его искалечили, пулей грудь прошили – чудом на том свете не оказался. Из больницы уже давно вышел, а оклематься до конца никак не может. До сих пор с палочкой ходит, дышит с натугой. О каком карате может быть речь?..
Не одобрял Иван его выбор. Никак не думал, что брат станет бандитом. Но пришлось смириться. Были на это причины. А потом деньги. На брата и его семью Леон не скупился. Хотя квартиру покупать ему не собирался, себе на жилье зарабатывал.
Но ситуация резко изменилась. Он не нужен Наташе, она прогнала его. Ему пришлось вычеркнуть ее из своей жизни.