А.и Б. Стругацкие. Собрание сочинений в 10 томах. Т.2
Шрифт:
Они стали спускаться с холма.
— На той стороне трава очень высокая, я видел только их спины.
Мбога шел рядом с Рю мягкой скользящей походкой. Трава словно обтекала его.
— Затем здесь есть птицы,— продолжал Рю.— Они очень большие и иногда летают очень низко. Одна чуть не сбила у меня локатор.
Комов, не замедляя шага, поглядел в небо, прикрываясь ладонью от солнца.
— Кстати,— сказал он.— Я должен послать радиограмму на «Подсолнечник». Можно будет воспользоваться вашей рацией?
— Сколько угодно,— сказал
— Почему? — спросил Мбога.
— Не знаю,— сказал Рю.— Но он был страшно рассержен и даже хотел отобрать у всех оружие.
— У нас он его отобрал,— сказал Фокин.— Это был великий скандал на Совете. По-моему, очень некрасиво вышло — Горбов ский просто раздавил нас всех своим авторитетом.
— Только не Тора-Охотника,— заметила Таня.
— Да, я взял оружие,— сказал Мбога.— Но я понимаю Леонида Андреевича. Здесь не хочется стрелять.
— И все-таки Горбовский — человек со странностями,— заявил Фокин.
— Возможно,— сказал Рю сдержанно.
Они подошли к просторному куполу лаборатории с низкой круглой дверцей. Над куполом вращались в разные стороны три решетчатых блюдца локаторов.
— Вот здесь можно поставить ваши палатки,— сказал Рю.— А если нужно, я дам команду киберам, и они построят вам что-нибудь попрочнее.
Комов поглядел на купол, поглядел на клубы красного и черного дыма за лабораторией, затем оглянулся на серые крыши города и сказал виновато:
— Знаете, Рю, боюсь, мы будем вам тут мешать. Уж лучик мы устроимся в городе, а?
— И потом, здесь как-то гарью пахнет,— добавила Таня,— и я киберов боюсь...
— Я тоже боюсь киберов,— решительно сказал Фокин.
Рю обиженно пожал плечами.
— Как хотите,— сказал он.— По-моему, здесь очень хорошо
— Вот мы поставим палатки,— сказала Таня,— и перебирайтесь к нам. Вам понравится, вот увидите.
— М-м-м...— сказал Рю.— Пожалуй... А пока прошу ко мне.
Археологи, заранее сгибаясь, направились к низкой дверце
Мбога шел последним, ему даже не пришлось наклонить голову Рю задержался на пороге. Он осмотрелся и увидел вытоптанную землю, пожелтевшую смятую траву, унылые штабеля лито-пласта и подумал, что здесь действительно как-то пахнет гарью.
Город состоял из единственной улицы, очень широкой, заросшей густой травой. Улица тянулась почти точно по меридиану и кончалась недалеко от реки. Комов решил ставить лагерь в центре города. Разбивку лагеря начали в три часа пополудни по местному времени (сутки на Леониде составляли двадцать семь часов с минутами).
Жара как будто усилилась. Ветра не было, над серыми параллелепипедами зданий дрожал горячий воздух, и только в южной части города, ближе к реке, было немного прохладнее. Пахло, по словам Фокина, «сеном и немножко хлорелловой плантацией».
Комов взял Мбогу и Рю, предложившего свою помощь, сел в вертолет и отправился к боту за оборудованием и продуктами, а Татьяна и Фокин занялись съемкой города. Оборудования было немного, и Комов перевез его в два приема. Когда он прилетел в первый раз, Фокин, помогавший при выгрузке, многозначительно сообщил, что все здания города весьма близки по размерам. «Очень интересно»,— сказал вежливый Рю. Это доказывает, сообщил Фокин, что все здания имеют одно и то же назначение. «Остается только установить какое»,— добавил он, подумав.
Когда вертолет вернулся второй раз, Комов увидел, что Таня и Фокин установили высокий шест и подняли над городом неофициальное знамя Следопытов — белое полотнище со стилизованным изображением семигранной гайки. Давным-давно, почти столетие назад, один крупный межпланетник — ярый противник идеи изучения следов деятельности иного разума в космосе — как-то сгоряча заявил, что неопровержимым свидетельством такого рода деятельности он готов считать только колесо на оси, чертеж Пифагоровой теоремы, высеченный в скале, и семигранную гайку. Следопыты приняли вызов и украсили свое знамя изображением семигранной гайки.
Комов с удовольствием отсалютовал знамени. Много было сожжено горючего и пройдено парсеков с тех пор, как родилось это знамя. Впервые его подняли над круговыми улицами пустого города на Марсе. Тогда еще имели хождение фантастические гипотезы о том, что и город, и спутники Марса могут иметь естественное происхождение. Тогда еще самые смелые Следопыты считали город и спутники единственными следами таинственно исчезнувшей марсианской цивилизации. И много пришлось пройти парсеков и перекопать земли, прежде чем неопровергнутой осталась единственная гипотеза: пустые города и покинутые спутники построены пришельцами из далекой и неведомой планетной системы. Но вот этот город на Леониде...
Комов вывалил из кабины вертолета последний тюк, спрыгнул в траву и с силой захлопнул дверцу. Рю подошел к нему, опуская засученные рукава, и сказал:
— Теперь разрешите мне покинуть вас, Геннадий. Через двадцать минут у меня зондирование.
— Конечно,— сказал Комов.— Спасибо, Рю. Приходите к нам ужинать.
Рю посмотрел на часы и сказал:
— Спасибо. Не обещаю.
Мбога, прислонив карабин к стене ближайшего здания, надувал палатку прямо посреди улицы. Он поглядел вслед Рю и улыбнулся Комову, растягивая серые губы на маленьком сморщенном лице.
— Поистине благоустроенная планета, Геннадий,— сказал он.— Здесь ходят без оружия, ставят палатки прямо в траве... И вот это...
Он кивнул в сторону Фокина и Тани. Следопыт-археолог и инженер-археолог, вытоптав вокруг себя траву, возились в тени здания над экспресс-лабораторией. Инженер-археолог была в шелковой безрукавке и в коротких штанах. Ее тяжелые башмаки красовались на крыше здания, а комбинезон валялся рядом на тюках. Фокин в волейбольных трусах с остервенением тащил через голову мокрую от пота куртку.