Аальхарнская трилогия. Трилогия
Шрифт:
— Не бойся, — произнес Андрей и сжал ее руку. — Все будет хорошо.
Несса посмотрела на него с надеждой.
— Правда?
Судья еще раз тряхнул колокольчик, и в зале воцарилась тишина.
— Правда, — сказал Андрей. — Поверь мне.
На трибуну поднялся шеф-инквизитор — в черной с серебром мантии он выглядел невероятно мрачным и зловещим: казалось, огромная птица-падальщик влетела в зал суда, чтобы выклевать глаза подсудимым. Андрей невольно поежился: несмотря на то, что он помнил последние слова Шани,
— Говорит шеф-инквизитор всеаальхарский Торн, — произнес судья. Шани довольно небрежно ему кивнул.
— Благодарю, ваша истинность. Инквизиция Аальхарна в моем лице выносит обвинения в колдовстве и ереси сим присутствующим здесь Андрею и Нессе Сатх. Инквизиция имеет все основания утверждать, что сии помянутые виновны в появлении эпидемии в стране, повлекшей за собой смерть десяти тысяч человек, и несказанном богохульстве в принятии имени и славы Заступника нашего к своей персоне. Я передаю суду все документы по расследованию и протоколы допросов и от лица инквизиции всеаальхарнской требую отлучения сих двоих от церковной защиты и высшей меры светского наказания.
По залу прокатился вздох. Шани положил перед судьей кожаную папку с золотой розой на крышке и, спустившись с трибуны, занял свое место. Папка была толстой — инквизиция потрудилась на славу. Андрей поймал его взгляд — сиреневый, пустой, абсолютно безумный — и уловил тонкий запах эклента, легкого наркотика растительного происхождения. Да, именно такой человек и нужен был государю на роль обвинителя: пораженный отчаянием, опустившийся, безразличный ко всему…
Судья некоторое время рассматривал документы в папке, а потом спросил:
— Признают ли подсудимые себя виновными?
— Не признаю, — жестко ответил Андрей, и Несса откликнулась тихим эхом:
— Не признаю…
… - Значит, вы утверждаете, что создали лекарство от мора.
Шел второй день судебного заседания. Зевак на площади и зрителей в здании стало еще больше, Луш в своей отдельной ложе откровенно зевал, а Андрея и Нессу соизволили, наконец, нормально покормить и дали одежду — пусть старую, но зато без прорех. Судья ознакомился с протоколами, выслушал речь шеф-инквизитора, который подробно рассказал о возникновении и развитии эпидемии, и теперь наступил час допроса главного обвиняемого.
— Да, ваша истинность, — сказал Андрей. — Я создал такое лекарство. Затем вылечил больных деревни Кучки, а после этого встретил шеф-иквизитора Торна и отправился с ним в столицу — лечить людей уже здесь.
— У вас есть соответствующее образование? Лекарское или алхимическое? — подал голос Шани, до этого задумчиво пытавшийся извлечь занозу из указательного пальца. Андрей подумал, что вряд ли его степень доктора наук сейчас придется кстати и довольно выразительно ответил:
— Нет, ваша бдительность. У меня нет ни лекарского, ни алхимического
По залу прокатился шепот, но судья тотчас же брякнул в колокольчик, прерывая посторонние разговоры.
— Тогда как же вы сумели создать лекарство? — поинтересовался судья, а Шани добавил:
— Которое, кстати, не смогли получить лучшие столичные медики.
О судьбе лекарского совета, отправленного приказом шеф-инквизитора к очагу эпидемии, деликатно умолчали.
— Я не имею образования, но прочитал много лекарских книг и травников, — произнес Андрей. Не рассказывать же им о том, как синтезируется биоблокада… Он чувствовал, как отчаяние, охватившее его во время ареста, становится все глубже и беспросветнее. — Мои знания помогли создать лекарство, которое спасло всех вас.
— Известно, кто дает такие знания, — поучительно промолвил судья. — Враг Заступника и рода человеческого. А для истинного и верного раба Заступникова лучше погубить бренное тело, чем утратить бессмертную душу. Так когда вы вступили в сговор с силами предвечного Зла для погубления преданной Заступнику паствы?
Андрей едва не выругался.
… - Когда вы встретились с обвиняемым, ваша бдительность?
Шани, занявший скамью свидетелей, мысленно что-то прикинул и ответил:
— Вечером дня своего побега. Точных деталей нашей встречи не помню, ибо был при смерти. Но подсудимый дал мне лекарство, которое меня спасло от неизбежной гибели.
С площади доносились крики: кажется, там началась еще одна драка. За время суда сторонников у Андрея поубавилось — кто-то был арестован охранцами за подстрекательство к бунту, кому-то проломили голову — зато оставшиеся оказались самыми драчливыми и горластыми: с ними никому не хотелось связываться, даже стражам порядка, которые предпочли держаться в стороне и встревать в ситуацию только в крайнем случае.
— Произносил ли подсудимый хулу на Заступника или любые слова, могущие быть признаны ересью?
— Нет, не произносил, — ответил Шани. — Он выразил желание отправиться со мной в столицу и дать людям лекарство от болезни.
— Как вы думаете, почему?
Луш в своей ложе очень выразительно скривился.
— Наверно, для того, чтобы люди выздоровели, — предположил Шани с самым невинными видом. В зале захихикали, даже государь ухмыльнулся. Однако судья остался невозмутим.
— Скажите, ваша бдительность, когда и при каких обстоятельствах подсудимый присвоил себе имя и славу Заступника нашего?
— Так его стали называть в столице после того, как закончился мор, — раздумчиво промолвил Шани. — Насколько я знаю, подсудимый это не опровергал. Я сам неоднократно был свидетелем того, как подсудимого называли Заступником, Исцелителем и Спасителем рода человеческого — и он принимал эти именования, ни разу не сказав, что является простым человеком.