Абдоминально
Шрифт:
Вчера мама сказала, что хочет почитать мою книгу «Безвечность», и попросила Никиту передать ей бумажный экземпляр. Она не любит фантастику, поэтому её желание согрело мне душу.
4 июня, воскресенье
Всю неделю я пила кучу противовирусных – простудилась, когда приехала в Королёв. Сопли ручьём. Горло воспалённое. Голова трещит. Держусь пока. Однажды мамина начальница позвонила мне и сказала, чтобы я ехала решать вопросы с врачами и что необходимо моё круглосуточное присутствие в больнице. Я замкнулась в себе и погрузилась в новые размышления. Каждую ночь мама
5 июня, понедельник
Маме сделали компьютерную томографию брюшной полости с контрастом и подтвердили новообразование на головке поджелудочной размером в сорок миллиметров.
– Если опухоль больше двадцати миллиметров, то она уже неоперабельна, – сказала мама, радуясь, что её не будут резать.
Радоваться нечему, ведь удаление злокачественной опухоли – шанс на ремиссию. А что теперь делать? Маминой соседке по палате удалили образование диаметром в двадцать два миллиметра, а ещё желчный и часть поджелудочной. Что-то мне подсказывает, что это лучше, чем статус неоперабельности.
6 июня, вторник
Маргарита Анатольевна, мама Максима, предложила моей маме пожить у неё, чтобы начать правильное лечение в Москве, а потом продолжить, если потребуется, в Ростове. Я подумала, что это хорошая идея, потому что уже рассматривала вариант – привезти маму к себе. Маргарита Анатольевна живёт в Балашихе, а это гораздо ближе к метро, чем Королёв. Я стала мониторить профильные больницы и надеяться, что всё получится. Обрадовалась, когда обнаружила в Балашихе Московский областной онкологический диспансер («МООД»), куда направляют онкопациентов Подмосковья. Идеальное местонахождение.
Маме тем временем сделали эндоузи под наркозом и снова установили зонд для вывода двух литров жидкости из желудка. Я позвонила ей вечером, когда она проснулась. После слов мамы, что взять биоматериал не удалось и что надо делать анализ в другой больнице, я лишний раз убедилась, что нельзя больше оставлять её одну в Ростовской области. У меня куплен билет домой, но, боюсь, моё присутствие не поможет в разруливании вопросов с местными врачами.
7 июня, среда
Невыносимо хочу выговориться касательно происходящего, а некому, поэтому написала письмо пятнадцатилетней себе.
«Дорогая моя, ты постоянно ссоришься с мамой. Из-за нехватки денег. Из-за недопонимания. Из-за ревности к младшему брату, к мужчинам. Из-за детских обид, когда ты нуждалась в материнском тепле, а мамы не было рядом. Она работала в двух местах почти без выходных, чтобы обеспечивать тебя. С годами ты сама стала от неё отдаляться и всё меньше нуждаться в общении. Тебе так казалось. Сепарация прошла быстро, после которой образовалась пропасть из обид, взаимных упрёков и редких разговоров по телефону. Вы станете так далеки друг от друга, что спустя пятнадцать лет ты будешь жалеть об этом. Жалеть о каждом упущенном
Ты справишься, Оля. Найдёшь замену матери в лице парней, подруг, коллег по работе и писательству. Ты будешь так думать, но мать тебе не заменит никто. Разве что отчасти щенок, которому ты иногда говоришь: «У тебя глазки, как у моей мамы». Ты переживёшь сепарацию от матери и в будущем наладишь с ней связь, но сложности снова возникнут. Стремительно. Без объяснений. Болезнь нестираемой линией разделит вашу жизнь на банальные до и после. Над вами нависнет слово «онкология». Ты позже прочитаешь, что оно означает изучение онкологических заболеваний, а не само заболевание, когда сменишь курсы по писательскому мастерству на конференции для онкопациентов и их родственников.
Ты примчишься к маме незапланированно через тысячу километров, чтобы увидеть её, похудевшую, под капельницей, в подгузнике, на пелёнке, с трубочками, торчащими из носа, как усы, ослабленную, но такую весёлую, какой ты навсегда её запомнишь. Она улыбнётся при виде тебя в реанимации от неожиданности. Повиснет неловкость. Вы справитесь. Обязательно справитесь.
Дни из прошлого не вернуть. Количество дней в будущем неизвестно. В этом и суть – не упустить возможность быть рядом даже на расстоянии.
Оля, ты любишь маму. Ещё не поздно сказать ей об этом. Всё лучшее впереди.
Мама, пожалуйста, живи».
8 июня, четверг
Пока врачи держат маму в неведении и ставят бессмысленные капельницы, неравнодушная семья перевела на её счёт сумму размером в московскую зарплату. Я удивляюсь, насколько отзывчивые родители у одноклассников брата. Мы ведь даже не просили о помощи…
Помимо состояния мамы я ещё интересуюсь, как себя чувствует её соседка с раком поджелудочной, которую недавно прооперировали. Температура постоянно повышена, из тела торчит шесть трубок, к одной из которых подключено внутривенное питание. Медицинский уход после операции в больнице почему-то не предусмотрен, поэтому дочь сидит с ней круглосуточно. Спрашиваю не из любопытства, а чтобы понимать, чего ожидать от онкологического отделения областной больницы.
12 июня, понедельник
Мамин ухажёр привёз маленький электрочайник, потому что ей надоели столовские напитки. Единственное отличие ростовской больницы от новочеркасской – индивидуальные розетки возле каждой кровати. Мама думала, что задержится здесь ещё недели на две, поэтому попросила купить чайник. Сказала, что всё равно пригодится, если она снова поедет на море или в горы. Я бы заменила «если» на «когда». Ещё мужчина привёз ей медитативную раскраску, которую я подарила на Новый год.
14 июня, среда
Вчера мама расстроилась, что Никита передал ей плохие карандаши для рисования, а сегодня её без предупреждения выписывают домой. За две недели ей так и не сделали биопсию, сославшись на то, что в больнице нет необходимого оборудования. В онкоцентр маму не перевели, рекомендовали обращаться к терапевту или онкологу по месту жительства и брать направление на биопсию. Какую помощь ей оказали в этой больнице, я так и не поняла.