Аберацио Иктус
Шрифт:
— Ого-го… началось! — вскричал Консулов.
— Разве ты что-то понял? Почему же кричишь?
— Как ты его назвал, доктор? — спросил Антонов.
— Фосотион, подполковник. Сожалею, но это название ты должен теперь запомнить.
— Еще что?
— Она ужинала перед тем, как отравиться. Немного ела, но, в общем-то, нормально. Ела то, что мы уже видели на столе: ветчина, колбаса, икра и другое. Приняла и алкоголь, правда, совсем немного… Между прочим, спиртное усиливает действие этого яда.
— Фосотион.
— Ничего удивительного. Это коммерческое название одного из многих ядохимикатов, применяемых в сельском хозяйстве, который ты мог раньше найти в любом колхозе, если бы захотел. Его химическое название — диэтил-нитрофенил-тиофосфат и так далее. Но от этого ты умнее не станешь.
— Значит, отравлена?
— Могу сказать, что она действительно приняла яд, а добровольно ли это сделала — устанавливать вам.
Консулов старательно изучал протокол экспертизы. Пырванов посмотрел на него, но ничего не сказал.
— Что еще, по-вашему, доктор, заслуживает внимания? — спросил Антонов. — Может, при осмотре трупа?
— Ничего особенного. Никаких следов насилия, синяков, царапин. Тело чистое…
— А каков характер алкоголя? Не виски ли? — спросил Консулов.
— Ты читай, читай. Не написано, значит, не смогли установить. С уверенностью можно утверждать, что это было не вино, не вермут, однако и не отечественная мастика. Что-то похожее на ракию или водку, но, может быть, и виски. Едва ли она выпила больше ста граммов…
— А что скажешь о времени наступления смерти?
— В протоколе записано: смерть наступила между восемнадцатью и двадцатью часами в ночь на двадцать второе. Но это следует лишь из данных осмотра и вскрытия. Если же учесть все сопутствующие обстоятельства и полную картину случая, я бы уточнил: между двадцатью и двадцатью двумя часами. Она вернулась домой, накрыла на стол, поужинала и приняла яд. Судя по степени развития пищеварительных процессов, смерть наступила вскоре после ужина.
— Что значит «вскоре»? Минуты, часы?
— Скажем, до получаса.
— Это уже что-то. Но после ужина, а не во время ужина, так ли я тебя понял?
— Я так не говорю. Может, в самом конце ужина, но не в его начале. Этот яд действует быстро, а при достаточной дозе — минуту-другую. Может, она хорошо закусила напоследок, приготовила яд в бокале и…
Антонов посмотрел на Консулова. Тот кивнул:
— Ясно! И не только бокал. Он играет такую фатальную роль лишь в сценарии бая Досю, а в действительности никто толком не знает, как все выглядело на самом деле. Мы должны выяснить все о фосотионе, с чем его можно принять: с пищей или с питьем и так далее… Впрочем, доктор, только ли через рот?
— А ты откуда еще ждешь?
— Например, через уши. Встречалась в прошлом и такая
— Когда я играл Полония, ты, батенька, мочился еще в штаны.
— Значит, так, доктор. — Антонов вмешался, чтобы прекратить пререкания, которые могли бы еще долго продолжаться. Ни тот, ни другой, как заядлые спорщики, не любили отказываться от последнего слова. По отдельности Антонов терпел остроумничание и Консулова и Пырванова, но вместе — это уж слишком.
— Крум, что ты предлагаешь?
— Как в оперетте, я — на север, ты — на юг. Или я займусь биографией почившей в бозе, а ты напишешь ее некролог. А может, я пойду все же делать укладку волос в салон, где она работала? А там как дела покажут.
— Действуй. Но не забывай о Бедросяне, ее муже. Где он?
— Не беспокойся, разыщем. А с этим лохматым парнем что делать?
Молодой оперативник, которого привел Консулов, молча сидел на стуле и наблюдал за всем происходящим, как студент, ждущий вызова на экзамен.
— Товарищ лейтенант, поедете со мной. Проведем повторный осмотр места происшествия, поищем следы.
— Как прикажете, товарищ подполковник.
Как только Консулов ушел, Антонов оставил лейтенанта читать протоколы и отправился докладывать начальнику отдела. Полковник Бинев, выслушав его краткий отчет, связался с руководством НТО и получил согласие на подключение эксперта Станиловой. Наконец, когда Антонов уже собрался выходить из кабинета, он спросил:
— А этот, дикий петух, как себя держит?
— Нормально. Сейчас изучает биографию умершей. Из городского управления нам прислали молодого оперативника на стажировку…
— Хорошо. Только внимательнее. Они ошиблись, когда направляли его в группу, где Консулов. Тот научит его разным своим словечкам, жаргону, и парень подумает, что у нас все такие…
— Не беспокойтесь, товарищ полковник, я его взял к себе.
— Правильно.
* * *
Когда Антонов позвонил Станиловой, та уже все знала. Они договорились заехать за ней, и через десять минут Антонов вместе с Кировым и Хубавеньским уже были в лаборатории.
Печать на входной двери квартиры была не тронута. Супруг Пепи пока не объявился. Странно, что бы это могло значить? Вошли в холл. Сейчас уже можно было ставить перед экспертами конкретные задачи.
— Ваша цель, — обратился Антонов к Станиловой, — выяснить, с какой пищей или питьем она приняла яд в случае, если кто-то его туда положил. Это вариант убийства. Или же… в каком сосуде находился яд, если взять за основу версию о самоубийстве. В чем-то все-таки содержался он. Где сейчас этот сосуд?