Аберрация
Шрифт:
— Времена меняются, Фрэнки, — лениво произнес наконец дон Аламос, — и отнюдь не в лучшую сторону. Давно ли я приходил к тебе за помощью и советом? И вот теперь ты пришел ко мне.
— Не я пришел, а ты пригласил, Карлос, — уточнил Роулинг. Он решил держать дистанцию: такая акула, как дон Аламос, проглотит не раздумывая, если сочтет бывшего приятеля бесполезным.
— Пусть так, — легко согласился тот. — Но ты же не будешь отрицать, что не отказался бы от доброго совета, как поправить свои дела?
— Не буду.
— Во-от! Значит, мы друг друга поймем. Смотри, что получается, Фрэнки. Ты лишился положения, я лишился вактера, а в результате мы оба лишились власти! И это самое неприятное.
— Куда уж хуже!
— А что делают сильные мужчины, когда их обижают?
Роулинг допил пиво и покосился на латиноса — нет, не шутит.
— Дают сдачи. — Он смял пустую банку и швырнул ее на песок. — Что ты, собственно, имеешь в виду?
— Ты помнишь, Фрэнки, как нам было весело в тридцать седьмом в Перуанских Андах? — Дон Аламос оскалился. — Мы — молодые, здоровые парни заливали огненным студнем вонючие норы этих краснозадых кечуа, возомнивших себя хозяевами страны. А через полгода мы с тобой уже были национальными героями, возглавившими священную борьбу великого народа кечуа против империалистических хищников…
— К чему ты клонишь, Карлос? — Роулингу очень не понравилось воспоминание. Это был один из самых темных моментов его биографии, к счастью, надежно похороненный от посторонних глаз.
— Враг моего врага — мой друг. — Латинос наконец выбросил измусоленный окурок и кряхтя потянулся к сумке-холодильнику.
Роулинг мгновенно перехватил его руку чуть выше локтя и слегка нажал на болевую точку. Дон Аламос дернулся и с удивлением уставился на свою повисшую плетью кисть.
— Ты чего, Фрэнки? Я же пошутил!
— А я не терплю шуток, — хищно ухмыльнулся Роулинг. — Выкладывай, зачем позвал!
— Ладно, ладно, — толстяк принялся разминать онемевшую руку, — костолом чертов! Все очень просто: надо выйти на контакт с этими «серыми» террористами и договориться.
— О чем ты, Карлос?! — Бывший председатель Совбеза вытаращился на старого приятеля, будто видел его впервые. — Они же хотят…
— А ты уверен, что «серые» хотят именно этого — не допустить «Большого Прыжка»?
— Но ведь все их… акции были направлены против… — Роулинг явно растерялся.
— Против чего? Против вактерных накопителей, станций дальнего наблюдения, безопасников?.. А ведь, казалось бы, самым логичным ударить в сердце проекта — по «Хроносу». Но «серые» даже близко не сунулись!
Дон Аламос закончил массировать кисть, сунул руку куда-то за спину и выудил новую сигару и зажигалку в форме маленького наутилуса. Хитро поглядывая на озадаченного Роулинга, он принялся не спеша раскуривать чаруту. Бывший председатель Совбеза в замешательстве потеребил кончик своего длинного носа, потом достал свежую банку пива из холодильника и основательно к ней приложился, уставившись на недалекую лагуну.
Картина и впрямь была чудесной: сахарно-белый пляж, изумрудная гладь воды и голубой купол неба. Почти на пределе видимости, у самого горизонта возникло и стало быстро перемещаться слева направо ярко-оранжевое пятнышко — трансатлантический экспресс, авиамаран, отправился в очередной рейс из Нассау в Лиссабон.
— Скажи, Карлос, ты бы хотел, чтобы все вот это, вся эта красота и благодать в одночасье исчезли? — Роулинг обвел горизонт широким жестом.
— Ну, если мне пришлось бы выбирать между собственной шкурой и… этим, я бы предпочел шкуру, — осклабился латинос. — Расслабься, Фрэнки, все не так плохо. Надо лишь выяснить, что им в действительности нужно здесь, на Земле. Мне кажется, дело не в вактерах. И даже не в этом долбанном астероиде… Главное сейчас — найти способ связаться с «серыми».
— По-моему, с ними ничего не выйдет. Уж больно они смахивают на простых исполнителей. Надо поискать хозяина, — Роулинг и не заметил, как втянулся в обсуждение самой жуткой в своей жизни авантюры. В нем снова проснулся профессионал-охотник, каким он и был в пору молодости. — Судя по вектору влияния, он должен быть где-то рядом — на Луне или даже на Земле.
— Понять бы еще, кто он? — притворно вздохнул дон Аламос, но Роулинг этого не заметил. Он весь уже был в поиске: охотник вышел на тропу, и теперь найти след становилось лишь вопросом времени.
— Логика событий подсказывает, что это, скорее всего, негуман. Джамар прав, договориться с ним вряд ли удастся.
— Его надо сначала найти, Фрэнки, а уж потом будем решать, как с ним общаться.
Роулинг задумчиво посмотрел на толстяка, допил пиво и поднялся.
— Я, кажется, знаю, у кого может быть ответ. Hasta la vista, viejo amigo! [36] — И он, не оглядываясь, направился к пляжу.
Мгновением позже из-за дальних пальм выскочил серебристый геликоптер и, развернувшись над лагуной, пошел на посадку в сотне метров от Роулинга.
36
До встречи, дружище! (исп.).
Дон Аламос молча наблюдал, как вертолет подобрал бывшего председателя Совбеза и быстро растворился в дрожащей синеве.
— Желаю тебе не свернуть шею раньше времени, amigo! — процедил толстяк, потом полуобернулся в сторону бунгало и заорал: — Сабрина, nalgudo perra, [37] мы будем сегодня обедать или нет?
Италия, Рим, Центральная национальная библиотека
13 февраля 2061 года, 13:39 по СМВ
37
Толстозадая сучка (исп.).
— Добрый день, синьор Роулинг! Рады вас видеть! — Маленький лысый человечек с круглыми и черными как маслины глазками, одетый в светлый летний костюм, подобострастно поклонился и суетливо вставил магнитную карточку в замок. Дверь с табличкой «Private entrance» [38] с легким вздохом исчезла в стене. — Прошу вас, проходите, синьор! Осторожно, ступенька!.. — зачастил человечек, приседая от усердия. — Как же вы давно у нас не были! Мы уж подумали было, не случилось ли чего?
38
Служебный вход (англ.).