Абифасдон и Азриэлла. Дилогия
Шрифт:
– Держись, друг мой. – Альберт поймал меня, попытался поставить на ноги, вздохнул, положил на скамейку и грозно прорычал: – Удались, демон! Никто и никогда не тронет моего будущего крестника!
Мой отец даже не взглянул в его сторону. Он был демоном такого уровня, что мог позволить себе игнорировать мнение десятка ангелов быстрого реагирования. Ну примерно в той же степени, как десять лаек не остановят разбушевавшегося медведя-шатуна.
– Драка-а… – мечтательно простонала тёща, засучивая рукава и демонстративно сплёвывая против ветра. –
Азриэлла не сказала ни слова, но в её глазах загорелся такой дикий огонь ярости, что даже мне на мгновение стало жутко. Так вот во что превращается мать, защищающая своё дитя. Даже не в демона, а в нечто куда более неуправляемое и страшное, словно природный катаклизм, уничтожающий миры и планеты. Похоже, это понял и мой отец.
– Тебя я убью последней. Хочу, чтобы ты видела кровь своего ублюдка на моих клыках.
Мы четверо сгрудились вокруг коляски захныкавшего Захарии.
– Всё в порядке, граждане, э? – неожиданно спросил кто-то слева.
Мы обернулись. Молодой полицейский, лет двадцати двух – двадцати трёх, явно кавказской внешности, подошёл к моему отцу и с укоризной посмотрел на нас.
– Почтеннейший, вас кто-то обижает?
– Пошёл вон, смертная тварь!
Сказать, что служитель правопорядка слегка охренел от такого обращения, значит ничего не сказать. Мы и опомниться не успели, как он профессионально закрутил старичку руки за спину, щёлкнув наручниками. Мой отец тоже недопонял произошедшего.
– Как ты посмел, грязный червь, прикоснуться ко мне? Я сотру в пыль твой череп и развею его над Кавказским хребтом! Я уничтожу весь твой род и… и…
Пока он пытался порвать обычные стальные наручники, полицейский обернулся к нам.
– Сумасшедший, э? В больницу отвезти надо.
– В него вселились бесы… тьфу, шайтаны, – вовремя просекая акцент, сообщил я. – На людей бросается, ребёнка чуть не покусал. Салам, брат!
– Э, салам, – радостно блеснул белыми зубами полицейский. – Хорошо ко мне дядя из Карабудахента приехал. Он большой мулла, всё освятил, молитву прочёл, сказал, даже демон не преступит слову Аллаха!
Я, моя жена и моя тёща в один голос прошептали «Аллах акбар!», сложив перед грудью ладони «книгой». Альберт лишь возвёл очи к небу, едва заметно качая головой.
– Я убью вас всех! Всех! Моя сила…
– В больницу не надо, – вежливо попросила Азриэлла, подмигивая молодому человеку. – Отвезите беднягу к вашему уважаемому дедушке. Быть может, он прогонит полчище шайтанов из этого милого пенсионера?
– Садака, милостыня во имя бедных! – тут же добавил я, вспомнив правильное слово и вытаскивая охапку купюр из кармана.
Полицейский не чинясь взял деньги, позвонил куда-то, и через пару минут мой отец, изрыгая проклятия на всех языках, был засунут в полицейскую машину. Понятно, что долго они его в отделении не продержат, но у нас хотя бы будет время подготовиться к следующей встрече. В том, что она непременно состоится, лично у меня никаких сомнений не было.
– Вам нужно срочно крестить ребёнка, – тихо сказал Альберт.
Никто не спорил, все кивнули, даже тёща. А успокоившийся Захария сладко зевнул. Страшный дедушка ушёл, вокруг одни близкие, чего ж теперь хныкать-то?
P.S. Ту ночь я до утра просидел в Интернете. Вряд ли у меня, конечно, получится убить такого демона, как мой отец, но неужели нет способа хотя бы остановить его? Прости, малыш, тебе круто не повезло с дедушкой. Но это не твоя проблема.
Это его проблема!
Глава 23
Тебе или мне?
– Владилен Леопольдович, к вам можно?
– Кто там? – тонким дребезжащим голосом раздалось из-за оббитой дорогим дерматином двери с табличкой «Профессор Глузденко В. Л.».
– Это Абифасдон. По поводу задолженности.
– Заходите!
– Могу войти? – Я осторожно распахнул дверь, вежливо замерев на пороге.
– Да, само собой. – Толстый, коротко стриженный преподаватель уставился на меня сквозь изящные очки в позолоченной оправе.
Они придавали ему несколько комичный вид, явно соскальзывая с мясистого красного носа. Владилен Леопольдович откашлялся, наполнив кабинет ароматом недельного коньячного перегара, и бросил на меня беглый взгляд.
– Абифасдон? Не помню такой фамилии. А вы с какого курса?
– Я по поводу задолженности.
– Ага, пересдать хотите? – Он удовлетворённо откинулся в кресле. – Почему не на кафедре?
– Вообще-то я вас дома пытался застать…
– Дверь за собой закройте, – потребовал профессор. – Давайте вашу зачётку, живо.
Я развёл руками.
– Чёрт побери, ну как тут можно работать. Что у вас там тогда, конвертик? Давайте сюда уже.
Я поплотнее прикрыл дверь и попытался объясниться:
– Владилен Леопольдович, два года назад, на лекции в этом же учебном заведении, вы при студентах высмеивали дремучие христианские суеверия. В частности, продажу души. В качестве научного эксперимента вы даже не продали, а подарили её Князю Тьмы, прочитав вслух все необходимые заклинания и формулы.
– И что? С этим что-то не так?
– Не то чтобы не так, в чем-то вы правы, эта писанина давно устарела. Сейчас для продажи-передачи-дарения-отказа от души бывает достаточно даже устного заявления. А в отдельных случаях и обычной мыслеформы.
– Благодарю за информацию. Я в курсе. Вы-то что от меня хотите, молодой человек?
– Имя моё Абифасдон! – Я принял свой истинный облик. – И я не человек, а демон Ада, пришёл за твоей просроченной душой, грешник!
– Хороший грим, – чуть поморщившись одобрил преподаватель философии. – Но за маскарад я задолженностей не исправляю. Идите и не отвлекайте занятых людей от работы.