Абонент доступен
Шрифт:
– Ты что, сам решил покопаться в этом деле после смерти мамы? Зачем?
– Два человека, с которыми он работал, не так давно отправились на небеса, – будничным тоном произнес Пожаров. – А еще есть его бывшие клиенты. Вот среди них два покойника. Оба вызывали Энио к себе. Я был с ними знаком. Один умер на работе, а другой замертво упал прямо посреди гостиной собственного дома.
– Что вызвало смерть? – напряглась я.
– В обоих случаях сердечный приступ.
– Сердце может подвести каждого, – заметила я.
Пожаров нетерпеливо дернул головой:
– Тань, эти мужики были покрепче меня.
Его подозрения были вполне обоснованны. Но раз существует вердикт врачей, то с ним трудно спорить. Пожаров, кажется, не собирался с этим соглашаться.
– Знаешь, Тань, я не хочу стать третьим человеком, которого догонит непонятный сердечный приступ.
– Да с чего ты решил, что ты станешь третьим?
– Плесни кофейку, – попросил Степан, протягивая чашку.
Я разлила остатки кофе по чашкам, а Пожаров вдруг набросился на еду.
– Иногда я чувствую непреодолимое желание ощутить себя обычным человеком, – объяснил он с набитым ртом. – И голодным к тому же.
Я молча смотрела на то, как он в два укуса расправляется со вторым бутербродом.
– Когда стрессую, то накатывают приступы голода, – объяснил он. – А ты чего не ешь?
– А я не стрессую.
– Тебе просто работа не позволяет.
Он допил кофе и снова достал из пачки сигарету.
– Ты просто поделиться хотел? – спросила я. – А то закончил на какой-то неправильной ноте.
– Не знаю, Тань, просто или нет. Но сдается мне, что история не окончена. Тебе мало того, о чем я рассказал? Нет, я понимаю, что со стороны смерть четырех совершенно здоровых людей может не вызывать никакого подозрения, но я-то уверен в том, что здесь все не просто так.
В принципе это было понятно и без него. Человека нет, а те, кто с ним общался, вдруг начинают массово уходить из жизни. Простым совпадением это объяснить было нельзя.
– Степан Владимирович, – обратилась я к нему, – а откуда тебе известно о смерти этих людей?
– Сообщили добрые люди.
– Ладно. А до них как эти известия долетели? – продолжала докапываться я. – Может, и нет никаких умерших?
– Источник проверенный, – ответил Пожаров. – Кое-кто просто имеет доступ к некоторым новостям, которыми кормят жителей нашего славного города средства массовой информации. Некоторые новости, прежде чем попасть на полосу какой-то газеты, претерпевают значительные изменения. Не мне тебя учить, но вот смотри. К примеру: в реке обнаружено тело мужчины. Не опо- знать, не подкопаться. Почему утонул? Когда? Кто был рядом? С кем виделся до этого? Что предшествовало смерти? Обо всем этом ничего не известно. Значит, эта новость не будет сенсацией. А если река, где утонул бедняга, протекает возле дома какой-нибудь известной личности? И личность уже успела засветиться по какому-нибудь поводу раньше? А если личность одиозна? Тогда те, кому выгодно, найдут связь, не сомневайся. Или придумают ее. Вот так рождаются громкие заголовки, основанные черт-те на чем.
– Если неподалеку живет знаменитость, то к утопленнику будет больше внимания, – согласилась я. – А также к тому, кому не посчастливилось каким-то непостижимым образом оказаться рядом.
– Связь придумают, даже не сомневайся, – согласился Пожаров. – Люди умирают постоянно, так уж заведено в этой чертовой жизни. Причины смерти могут быть самыми разными, верно? Но некоторых покойников объединяет одно: их прошлое. Тот самый приятель, который мне рассказал об этих умерших, женат на спецкоре одной славной тарасовской газеты. Девушка имеет постоянный доступ к последним новостям и уголовным сводкам и не могла не заметить, что за последнее время произошло несколько не очень понятных смертей. Каждый из умерших так или иначе был связан с Энио. Бухгалтер, секретарь, теперь вот бывшие клиенты. Всех подвело сердце.
Я решила, что пришло время конкретики. Сведения, которые предоставил Пожаров, все меньше и меньше напоминали субъективное мнение.
– Как зовут приятеля? – спросила я.
– Денис Головачев. А жену его, газетчицу, – Нина Головачева.
Имя Нины Головачевой было мне известно. Да и не только мне. Молодая и амбициозная журналистка выдавала смелые и интересные статьи, аккуратно обходя политику и коррупцию. Славилась она также и тем, что сумела взять интервью у многих, кто зарекся общаться с прессой. Такая особа вполне могла провести собственное расследование и выяснить, что все, кто скончался после смерти Энио, были с ним как-то связаны.
Так вот почему Пожаров так срочно захотел меня увидеть. Ему просто страшно, хоть он и отлично маскирует свой страх за развязной бравадой и неуемным чувством голода. Он сказал, что два человека, с которыми встречался Энио, тоже на том свете. Конечно, это стресс. Неужели он захочет, чтобы я снова ввинтилась в замес полугодовой давности, чтобы в настоящее время найти того, кто так активно гасит приспешников колдуна, не брезгуя и его старой клиентурой?
Но я не хотела. Честно, я не желала снова в это погружаться. Энио больше нет, я видела его тело, а тело опознали родители. Печаль и тоска вышли в финале представления на сцену. Подполковник Кирьянов, помнится, поблагодарил меня за помощь и сказал, как сейчас помню, вот такие слова: «Да тут все ясно, Тань. Дело закрыто». Закрыто ли?
Пожаров бросил взгляд на часы, вышел из-за стола.
– Вот теперь мне пора, – объяснил он. – Но главное событие дня состоялось.
– Это какое же?
– Я тебе все рассказал, а ты меня выслушала. Теперь думай.
– О чем? Что мне теперь с этим делать?
Пожаров сгреб со стола сигареты и зажигалку. Одним глотком допил кофе и вернул чашку на стол.
– Ну а кому я еще мог бы так откровенно все выложить? – задал он вполне резонный вопрос. – Некому. А ты была в теме еще до всего этого кошмара. Не провожай.
Я все же пошла за ним.
– Я не знаю, что происходит, – признался он, стоя в дверях. – Но кто-то точно помог всем этим людям умереть. Да, вот так мне кажется. Можешь считать меня кем угодно, но я не могу отделаться от этой мысли.
– Кому понадобилось убирать знакомых Энио? – не выдержала я. – Его уже нет, да и тело принадлежало ему, это точно.
– Точно? – склонил набок голову Пожаров. – Он железно там?
И он показал пальцем в потолок.
– Я не в курсе, обращались ли близкие этих умерших в полицию, – сказал он, не дожидаясь моего ответа. – Просто все эти сердечные приступы – отличная отмазка.