Аборигены Прерии
Шрифт:
Один засобирался было назад, так ему выдали припаса на дорогу и отправили с паромом, возвращавшимся к устью Белой после разгрузки. Вот из этого устья парень и вернулся, встретив там таких же, как он, только не отважившихся на побег ребят, приехавших сюда по контракту. Провизию у него отобрали, а в ответ на возражения поставили синяк под глазом. Так что юноша явился обратно на судно и принял активное участие в погрузке на него листов кровельного пластика. Пересмотрел человек приоритеты.
Круглоголового мегакотенка-подростка нашли возчики рядом с буртом турнепса. Очень жалко бедолага выглядел. Как он умудрился сломать заднюю лапу, установить
Врачиха намочила чем-то ватку и на ручке швабры подпихнула ее под нос раненому. Тот пытался отвернуться, но как лежал на боку, так с места и не стронулся. В конце концов надышался паров остро пахнущего снадобья и отрубился. Тогда только и переложили его на стол и занялись медицинским облуживанием. Пришлось не только лапу ремонтировать, но и бок зашивать. А потом зверь некоторое время жил в деревянной клетке и выздоравливал. Вел он себя спокойно, ел со все возрастающим аппетитом, и поскольку никто не пытался просунуть руку сквозь прутья и погладить киску, то и эксцессов не происходило.
Врачиха иногда беспокоила пациента ручкой швабры, но без жестокости. Просто легкими тычками заставляла встать, чтобы осмотреть, хотя бы издалека. Пару раз котика усыпляли, чтобы сделать перевязку. Он уже не сильно шарахался от пахучей ватки, так что это получилось без особого труда, и не пришлось стрелять в него шприцем. В общем, выздоровело животное и ушло, как только открыли дверцу клетки, привезенной к тому самому месту, где нашли его раненым. Утром дело было.
А вечером этот еще не вполне взрослый пятнистый ужас сидел рядом с дверью медпункта на своей опустевшей клетке и молча ждал. Творожка. Ему каждый день давали, чтобы косточки лучше росли. Естественно, все обходили это место по дуге солидного радиуса и позвали… кого? Конечно, Степана. Он ведь нынче был тут самым главным.
В двух метрах от Степана сидел кот. Он был еще далеко не взрослый, но размером уже значительно превосходил обычную домашнюю кисоньку. Килограммов на десять, пожалуй, потянет. То есть, если такой бросится – будет очень больно. Но нападения, судя по всему, не планировалось. Это существо не боялось людей – привыкло оно к ним за время лечения. И еще – не считало их пищей, что тоже неплохо. Так что не особенно Степан рисковал, приближаясь к дикому зверю с мисочкой творога.
Взгляд только у просителя был нехороший. Пустой, ничего не выражающий. Холодный и безразличный. Вот, пожалуй, в чем причина неприятия этих животных другими людьми. Их начинают опасаться, едва увидят глаза. Грязно-рыжий, запыленный окрас с бесформенными, как на корове, пятнами более темного тона. Неказист этот зверь на взгляд эстета. Круглая голова с относительно маленькими острыми кошачьими ушами, невыразительная морда. Несимпатичное это существо. Короткошерстное, нескладно-долговязое.
– Ты творога хочешь?
Моргнул.
– Ты меня слышишь?
Моргнул.
– Ты меня понимаешь?
Моргнул.
Поговорили.
Мисочку с творожком, в который повариха привычно накрошила зелени, Степан поставил прямо перед передними лапами «собеседника» и отошел. Зря торопился, этому существу он был ни капельки не интересен. Оно уже ело. Спокойно и неторопливо, поглядывая по сторонам и не смущаясь стечения публики, собравшейся поглазеть на происходящее, – не так много интересного происходит в этих краях, так что люди подтянулись к месту событий. Можно разглядеть зубы – мелкие резцы и небольшие острые клыки, производящие неприятное впечатление.
Трапеза была завершена. Котик вернулся на крышку своей клетки, улегся и коротко, сыто вздохнул. Здесь он намерен поспать. Отпад!
– Видите, какое дело, если мы этого кота не будем беспокоить, то и он не станет нас огорчать.
Во взглядах зрителей не было единодушия. Никто не в восторге от того, что дикий зверь из дикого леса будет расхаживать сам по себе там, где они живут. Но лидер дал вводную, исполнить которую они способны. Как-то за последнее время обитатели этого поселка привыкли выполнять Степины распоряжения.
Глава 24
Отголоски далекой грозы
Интересным парнем оказался ее Степашечка. Началось у них все как-то коряво – решил городской мальчик попользоваться девчонкой-деревенщиной, за что Делла, честно говоря, до сих пор ему была благодарна. Нравилось ей, как он это делает, а уж с тех пор, как в их новом доме завершили строительство спален, так вообще ждет не дождется каждой ночи. Хотя, если не концентрироваться на деле честном, то этот недавний юноша, пусть и не заматерел телесно, но мужчиной уже стал определенно. Его уважали и слушались даже ершистые юнцы, сделавшие ноги из кампусов строителей, а девчата, такие же беглянки от цивилизации, кажется, были готовы для него на… многое.
В общем, завидовала она немножечко самой себе. Тем более что в результате многодневных поисков отыскала расщелину, обещавшую оказаться лазом в подземную пустоту.
Плато, на котором они поселились, не было идеальной равниной. Оно состояло из горизонтальных и пологих наклонных поверхностей, плоскости которых крайне редко пересекались, а чаще всего сопрягались обрывами, где обнажены пласты основных пород. Все это было обрушено эрозией, затянуто почвой и заросло травой и кустарником. Следы сейсмических катастроф тоже можно было приметить, кружа над этим сложным ландшафтом на параплане. Именно этим она и занималась в последние дни, пытаясь определиться с местом для ростовой. И обнаружила на одном из склонов изрядный провал, ведущий, как ей показалось, наклонно вниз. Завтра отправится туда с соответствующим снаряжением и попросит мужа составить ей компанию.
Пикник удался далеко не с первого раза. Сначала выяснилось, что этот недотепа так и не выучился пользоваться мотопарапланом, а его любимый коптер остался в Ново-Плесецке. Добираться до заинтересовавшего ее места на своих двоих не хотелось, а проехать туда никак нельзя. Лошадям не вскарабкаться по тем косогорам. Так что за пару вечеров научила Степушку полетам под куполом, и они отправились исследовать пещеру.
Долетели без приключений. Сесть удалось достаточно близко от провала, зато прилаживание лебедки заняло массу времени. Чтобы надежно ее закрепить, пришлось городить пирамиду из крупных камней, которые еще надо было отыскать и закатить в нужное место. И только после этого, зацепившись тросиком за подвесную систему парапланной сбруи, Степан уехал вниз. Вернее, ушел ногами по почти вертикальной стене, естественно, вися на тросе, который Делла стравливала. Едва скрылся за выступом, дал команду остановить спуск, а потом попросил вытащить его.