Аборсен
Шрифт:
— У этих южан нет никаких шансов, — прошептал Берл. — Я вырос на Севере и видел, что там случилось двадцать лет тому назад, в Бэйне…
— Спокойно, Берл, — одернул его Дрю. — Керрик!
Голова Керрика показалась в двери.
Керрик, возьмите дюжину красных ракет и выпускайте их. По одной каждые три минуты.
— К-к-расные ракеты, сэр? — дрожащим голосом переспросил Керрик. Красные ракеты означали тревогу. Наивысшую степень опасности.
— Красные ракеты! Шагайте! — прокричал Дрю. — Берл! Керрик! Собрать всех в пять минут, снаряжение и вооружение
— Оружие не будет стрелять, сэр, — печально заметил Берл. — И эти южане не перешли бы Периметр, если бы в гарнизоне оставался еще хоть один живой солдат. Там внизу был большой дивизион…
— Я отдал приказ! Исполняйте!
— Сэр, мы ничем не поможем, — взмолился Берл. — Вы не знаете, что могут сделать эти существа! Наша главная задача — защитить маяк, а не…
— Смотритель Берл, — голос Дрю стал жестким, — даже если армия потерпела поражение, Королевские Морские силы не будут стоять в стороне, наблюдая, как погибают невинные люди. Пока я командую, этого не будет!
— Да, сэр, — медленно произнес Берл. Он поднял загорелую руку, будто для того, чтобы отдать честь, но затем резко обрушил ее ребром ладони на шею лейтенанта, как раз под краем шлема. Дрю рухнул на руки Берла. Тот аккуратно положил лейтенанта на пол, вытащил из кобуры его револьвер и снял с пояса абордажную саблю. — Что глазеешь, Керрик? Запускай эти проклятые ракеты!
— Но, но — как насчет…
— Если он придет в себя, дай ему стакан воды и скажи, что я взял командование на себя, — приказал Берл. — Я спущусь вниз, чтобы организовать оборону.
— Оборону?..
— Эти южане прошли к нам через все армейские заграждения. Значит, кто-то уже появился на этой стороне, кто-то пришел из-за Стены и уже управляет солдатами. Этот «кто-то» — из Мертвых. Следующая очередь — наша, если уже кто-нибудь из них не проник и сюда. Так что, давай, запускай ракеты!
Эти слова младший офицер выкрикнул, уже пролезая в дверь и захлопывая ее за собой.
За стуком захлопнувшейся двери последовали первые выстрелы откуда-то снизу, со двора. Затем раздались беспорядочная стрельба, крики, вопли и лязганье металла.
Трясущимися руками Керрик вытащил первую ракету. Ракетомет стоял на галерее, и, хотя Керрик сотни раз на тренировках проделывал всю операцию, сейчас он никак не мог зарядить его ракетой. Когда он наконец установил заряд на место, то слишком быстро дернул за шнур, так что ракета, взлетая, обожгла ему руки.
Всхлипывая от боли и страха, Керрик вернулся за второй ракетой. Над его головой распускался красный цветок, такой яркий на фоне темных облаков…
Керрик не стал высчитывать, прошло ли три минуты, и запустил следующую ракету, потом еще одну. Он все еще стрелял, когда Мертвые Руки окружили маяк, а над массой темного тумана возвышалась лишь верхняя галерея маяка да Керрик с его ракетами. Туман с Мертвыми Руками выглядел, как плотная масса земли внизу, так что Керрик ничего не понял, когда Мертвый вошел и протянул к нему руки с множеством пальцев, с которых капала кровь.
Керрик прыгнул с галереи прямо в плотный туман, и на какое-то мгновение ему показалось, что туман держит его. Но он тут же начал падать, а Мертвые Руки следили, как постепенно угасает эта крошечная искорка Жизни.
Но Керрик погиб не напрасно. Красные ракеты увидели на юге и на востоке. И в верхнем помещении маяка пришел в себя лейтенант Дрю. Он поднялся на ноги как раз тогда, когда Керрик упал вниз. Он видел Мертвого, и его осенило, что надо нажать на рычаг, который приводит в действие поршень, подающий масло к лампе маяка.
Лампа вспыхнула, ее свет в тысячу раз усилили линзы, сделанные мастерами Корвера. Лучи света ударили в двух направлениях, поразив Мертвых на галерее. Те заорали, прикрывая руками свои гноящиеся глаза. В отчаянии молодой офицер перевел часовой механизм в нейтральное положение и нажал на рычаг, чтобы заставить лампу светить по всему кругу. Этот аппарат должен был приводиться в действие особым механизмом, а не одиноким человеком…
Но отчаяние и страх придали этому человеку невероятную силу. Круговой свет маяка охватывал Мертвых своим безжалостным лучом. Свет не мог погубить их, но они ненавидели этот белый луч, так что стали отступать, унося с собой Керрика.
Мертвые Руки после падения с маяка не погибли, но их тела расплющились. Они медленно восстанавливали прежний облик и на вялых, переломанных ногах снова начали взбираться по ступеням башни наверх. Там была Жизнь, и им хотелось попробовать ее, перед этим желанием отступала даже ненависть к белому свету маяка.
Ник проснулся от раскатов грома и сверкания молний. Он плохо понимал, где находится, будто все еще был без сознания. Он почувствовал, что земля под ним неустойчива, а затем догадался, что его несут на носилках. С каждой стороны носилок было по два широкоплечих человека. Это были нормальные люди, или почти нормальные. Во всяком случае, это были не те больные проказой рабочие, которых Хедж называл ночной командой.
— Где мы? — спросил Ник. Голос прозвучал хрипло, и во рту чувствовался привкус крови. Он провел языком по губам и почувствовал на них корочки засохшей крови. — Мне бы воды…
— Хозяин! — крикнул один из носильщиков. — Он проснулся!
Ник попытался сесть, но оказалось, что у него нет на это сил. Над ним сверкали молнии, где-то впереди громыхал гром. Полушария! Он все вспомнил! Он должен убедиться, что полушария в целости и сохранности!
— Полушария! — крикнул он и почувствовал резкую боль в горле.
— С полушариями все в порядке, — произнес знакомый голос. Над ним склонился Хедж. Он будто стал выше, подумал Ник. И похудел. Будто вытянулся, как тянучка, которую малыш вытаскивает изо рта. При этом если раньше Хедж был лысым, то теперь у него появились волосы. Или это просто какая-то тень у него надо лбом?
Ник прикрыл глаза, не в состоянии думать о том, где оказался и как сюда попал. Несомненно, он все еще болен, еще серьезнее болен, чем раньше… Он почему-то не мог ясно рассмотреть Хеджа, хотя тот находился совсем рядом.