Шрифт:
ФРИДЬЕШ КАРИНТИ
АБРАКАДАБРА
Это случилось со мной в кафе.
За мой столик присел молодой человек, как видно скромный и хорошо воспитанный. Мы разговорились о всякой всячине. Потом разговор на несколько минут прервался.
Неожиданно мой новый знакомый вновь заговорил.
– Извините, пожалуйста,-сказал
– Простите,- ответил я и наклонился поближе к своему собеседнику.- Я не совсем вас понял.
Он вежливо повторил:
– Я только спросил вас: вам официант тоже кисера мера, как и всегда?..
Я почувствовал, как кровь прилила к моим вискам.
Что у меня со слухом? Не могу разобрать отдельных слов. Хотя ясно, что со мной разговаривают вполне вразумительно.
После минутного молчания произношу:
– Простите, пожалуйста, но здесь так шумно... Мне, право, неудобно, но я и сейчас не понял, что вы сказали.
Мой знакомый несколько смущен, вопрошающе глядит на меня, как бы желая убедиться, что я его не разыгрываю. Затем смущенно повторяет громче прежнего.
– Я хотел только узнать, если позволите, правда ли, что официант в этом кафе кисера мера бегесарт?
Что со мной? Звенит в ушах? На мгновение в мозгу мелькает ужасная догадка: я свихнулся. Вспоминаю, что и раньше я замечал за собой некоторые странности... Вчера, например, возвращаясь домой, я чуть было не бросил горящую сигарету в аквариум, где плавали золотые рыбки, но внезапно одумался и кинул окурок мимо. Тут же я поймал себя на том, что этот жест я сделал под влиянием жалости к рыбам, которые, как я тогда подумал, могли обжечься о мою сигарету...
И вот сейчас эти слова, которых я почему-то не понимаю. Кошмар! Я даже не могу уловить их смысл!
Мои конечности холодеют. Я гляжу на моего нового знакомого. Он тоже смотрит на меня и, кажется, удивленно и сострадательно... Тягостная, долгая пауза. За окном позванивает трамвай. По моей спине пробегают мурашки, и в воображении почему-то возникает кладбище. Вот так же будут звенеть трамваи, а я буду лежать в могиле, превратившись в тлен и в прах. И по извилинам моего бедного, уже остывающего мозга проносятся обрывки фразы.
– Что вы сказали про официанта?..-вопрошаю я в последней надежде, слабея от отчаяния.
– Можно ли в этом кафе и мне кисера мера бегесарт воздать сторицей?
Нет, так дело дальше не пойдет.
– Да,- решительно говорю я,- конечно, можно.
– Тогда дайте, я отнесу.
– Что дать?
Он остолбенело взирает на меня:
– Да эти самые пять крон!
Он в крайнем изумлении.
– Ах, пардон,-бормочу я и трясущейся рукой протягиваю ему пять крон.
Затем я кланяюсь и, шатаясь, иду к дверям. Ноги у меня подкашиваются. Конец, это явный конец. А ведь я еще молод! Так молод!
В дверях меня останавливает мой старый друг.
– О чем ты говорил с этим господином Абракадаброй?
– С кем, с кем! О боже...
– Да с этим ловкачом! Что, ты тоже попался ему на удочку?
Взглянув на меня и сразу все поняв, он хохочет.
– Я так и думал! Так знай же, несчастный, этот человек изобрел язык абракадабры. Он смешивает в одной фразе настоящие и бессмысленные слова и, когда его собеседник отчаивается, оттого что не может ничего понять, просит взаймы пять крон.
– А-а, вот оно что!-И я распрямляю плечи, мои колени перестают дрожать. Я иронически смотрю на своего приятеля.- Уж не думаешь ли ты, что я этого не знал? Я сразу догадался. Не такой я человек, чтобы меня провести...