Абрамович против Березовского. Роман до победного конца, Костылева Татьяна Петровна

Абрамович против Березовского. Роман до победного конца

на обложку

Костылева Татьяна Петровна

Шрифт:

Хотя в житейском измерении решение суда в позициях и статусе Березовского и Абрамовича вряд ли что-то поменяет. Березовский останется эмигрантской костью в горле российской власти, а в старости умрет в полной безвестности в государственном английском или израильском доме для престарелых, брошенный всеми. Абрамович продолжит богатеть, когда-нибудь в Анадыре ему поставят памятник за заслуги перед чукчами, а будущие поколения болельщиков «Челси» будут передавать из уст в уста легенду о золотой эпохе их любимой команды, в день рождения Абрамовича на стадионе перед матчем будут играть «Калинку»

при стоящих трибунах, мы же будем водить в московский «Гараж» своих внуков, показывая им переданную в дар России крупнейшую частную коллекцию предметов мирового искусства второй половины XX – первой трети XXI в.

Послесловие

Чем дольше мы работали над книгой об Абрамовиче, тем навязчивее меня преследовала мысль о том, что его нет, что он – миф, выдуманный человек, типаж, который характеризует эпоху, дополняя и объясняя и нас с вами, возможно, не столь сильных, удачливых, умных, харизматичных и способных к предвидению, но, как и он, составляющих смысл и назначение нашего периода в истории России. Но Абрамович – не миф. Он – типаж, магический кристалл, через который преломляется вся новейшая история России.

Порой кажется, что Роман Аркадьевич Абрамович – это современный Робин Гуд, и прежде всего по отношению к государству. При его непосредственном участии государство вернуло под свой контроль (хотя, он, скорее всего, не ставил перед собой такой цели) около трети нефтяных запасов страны и «Первый канал» телевидения (ОРТ), структурировало алюминиевую, металлургическую и автомобильную промышленность. Абрамович, конечно, многих обделил, но его благотворительность и меценатство, – а как иначе можно охарактеризовать его усилия по возрождению отечественного футбола, пожертвования на церковь, дотации на Чукотку, – вызывают симпатию у простого человека.

А еще у Абрамовича талант обрабатывать людей, использовать их в своих интересах, причем так нежно и аккуратно, что человек, даже осознавая невыгодность и опасность своих действий, предпринимает их азартно и напористо, невзирая на последствия. При этом складывается впечатление, что наш герой совершенно лишен тщеславия. Как это возможно – обладать уникальным даром вскрытия и распознания любой человеческой души, а также невероятным по силе талантом делать деньги, и при этом оставаться совершенно равнодушным к популярности, публичности, славе?!

Один его ответ на вопрос о взаимосвязи счастья и богатства многого стоит; а сказал он буквально следующее: мол, счастье определяется не деньгами, которые всего лишь дают немного свободы.

Или возьмем его показания лондонскому суду, которые уникальны не только как хроника событий, но и как образец психологического анализа людей, с которыми Абрамовичу доводилось иметь дело. Кажется, что он их видел насквозь, он понимал не только, что стоит за предложениями Патаркацишвили или Березовского, он наперед знал, как они отреагируют на его последующие шаги, и просчитывал уже их следующие реакции. Поразительна его интонация, с которой он свидетельствует о низменности натур своих оппонентов, их жадности, алчности, жестокости, бесчеловечности, способности пойти на всё ради получения финансовой выгоды или утверждения своего интереса. Абрамович остается бесстрастен.

Возможно,

в мировой истории можно вспомнить только одного равного ему еврея, который умел договариваться с противоборствующими сторонами таким образом, что, переходя из лагеря в лагерь, умудрился избежать упреков в предательстве, – это Иосиф Флавий (кстати, первый светский писатель, документально засвидетельствовавший существование Иисуса из Назарета).

«Едва появившись на свет, Роман знал, как делать деньги, – рассказывала впоследствии первая жена Абрамовича Ольга. – Уверена, он стал бы миллиардером в любой стране. Тот факт, что он сделал это в коммунистической России, наглядно демонстрирует его ум и способности».

Так и есть: за 10 лет – $20 млрд. Такое было возможно только в России, только в определенное время и в определенном месте. И Абрамовичу удавалось в этом месте оказаться. Исполнилось все, о чем он так мечтал в детстве, и теперь Роман Аркадьевич говорит: «Я не кинозвезда. Я не стремлюсь к известности. Я хочу жить спокойно». Только вот это его желание – жить спокойно – вряд ли когда-нибудь будет исполнено.

И не только потому, что Абрамович уже скинул с себя большую часть своего российского бизнеса, получив при этом немалые деньги.

И не только потому, что однажды на вопрос, что бы он посоветовал молодым российским бизнесменам, немного подумав, Роман Аркадьевич совершенно неожиданно для всех сказал: «Помните, что вы всегда можете угодить в тюрьму». Не исключено, что его нарочито роскошный стиль в последние годы не что иное, как попытка взять от жизни все, боязнь упустить нечто важное, может быть и в связи с мыслью о несвободе.

Но, прежде всего, потому, что покой для подобной натуры с ядерной, всепроникающей энергетикой – это чушь, иллюзия, ничто. Покой для таких, как он, – это деградация, солидное брюшко, простата, слюна, текущая из открытого во сне рта, а главное, сползание со всеми своими уникальными талантами и изначальной благодатью, окончательно и бесповоротно, на сторону зла.

Талант, дар, отпущенный Абрамовичу, огромен, надчеловечен, то есть не принадлежит его носителю.

Если такой дар тратить только на себя и удовольствия своих близких, трагичный конец неизбежен. И даже если реципиентом является государство – и этого недостаточно, чтобы оправдаться перед Всевышним. Когда человек с таким талантом перестает жертвовать собой ради людей и не делится своим даром с другими, он сам становится жертвой. Надеюсь, наш Абрамович это понимает.

...

Владислав Дорофеев

Источники

Коммерсантъ

Коммерсантъ Деньги

Коммерсантъ Власть

Коммерсантъ Секрет фирмы

Ведомости

Forbes

РИА Новости

The New Times

Профиль