Абрек из Мюнхена
Шрифт:
Лона видела, как бородач уже поплыл. Но, это же самое видели не хуже ее, и его спутники. Интересно, кто они? Нанятые проводники или бедные друзья-товарищи детства? Друзья-товарищи детства и юности более ревнивы, подумала она. Они ее могут посчитать претенденткой на тот кусок несметного приятельского добра, от которого и они хотят урвать свою небольшую часть. Кто его знает, сколько времени они уговаривали этого лоха в белом тюрбане, чтобы он согласился на путешествие через пустыню. А тут эта молодая мадам трясет перед ним роскошными, мраморными телесами.
– Я шейх
– А я баронесса Лона Штерн! – насмешливо ответила Лона.
Великосветский разговор не клеился посреди пустыни. Он, может быть и пошел бы в другом русле, не будь у Лоны двух тайных противников. Один из них, как поняла Лона, на замечание шейха, что не мешало бы подождать, пока девица изготовит свой обед, а потом забрать свое имущество, чай оно собственное, вытащил из переметной сумы еще одну точно такую же плитку-горелку.
– Мы держим путь дальше на Восток! – сказал шейх. – Можете к нам присоединиться!
По всем законам логики, и формальной и диалектической, Лона должна была начать набиваться им в спутники. Не оставаться же умирать от жажды посреди пустыни. Все трое мужчин отлично видели, что у нее нет воды. Воды то хоть она попросит? Не попросила она воды, из принципа.
– Пусть вам в пути в спину дует ветер удачи. Счастливый путь!
Оба погонщика стали поднимать улегшихся верблюдов. На второго подсадили шейха Мансура, покорителя Сахары, на двух других вскочили сами. Четвертый нагруженный поклажей, так и не ложился. Как только караван тронулся в путь, и все три головы повернулись в сторону Лоны, она зажгла газовую, походную плитку, достала из рюкзака умерщвленного ужа и, держа его за хвост, стала поджаривать на огне. Шейх Мансур чуть не упал с верблюда, да и двое других повывихивали шейные позвонки. Послышались гортанные выкрики. Один был соболезнующий, а два возмущенных.
Как же, ведь это были защитники природы, они громко предлагали шейху пришить обратно голову ужа, а вот немке ее отвинтить. Обратно послышалось «Мулен Руж», «Клеопатра», «секс-бомба».
Караван медленно удалялся.
Сволочи, воды не дали! – мысленно выругалась самозванная баронесса – Лона Штерн. Вся хитрость этих диких азиатов была видна невооруженным взглядом. За первым же бугром, в крайнем случае, за вторым они остановятся и станут за нею наблюдать. Так оно и оказалось. Через кромку далекого бархана, который выделялся горным кряжем, среди бескрайних песков, верблюды так и не перевалили.
Здесь они родимые, за ближними песками. В бинокль за мной наблюдают, со смехом подумала Лона. Испытывают мое терпение. Зря. У вас самих не хватит терпения, и вы первые придете просить меня украсить вашу унылую кампанию. То, что у горе туристов идет раздрай, можно было не сомневаться.
И в первом, и во втором случае ошиблась Лона. Никакого раздрая не было, просто шейх Мансур, позвонил в свою службу охраны высоких лиц, и узнал, что из немецкого посольства поступила просьба выделить несколько легких самолетов для поиска в пустыне некоей Лоны Штерн.
– Баронессы?
– Нет, не замужем!
– Нашли?
– Ищут! Говорят туристка! Три дня назад живая была!
– Почему была?
– Очень красивая, говорят. По форме как кувшин, как драгоценный сосуд. Такими алмазами шахские короны украшают.
– Повтори!
– Клад, говорю! Найдешь, бери!
– Да, на клад похожа!
Сопровождающие внимательно прислушивались к разговору своего заказчика. Они работали погонщиками верблюдов, в элитной туристической фирме организующей индивидуальные туры арабских нуворишей через пустыню Сахару. Шейх Мансур был солидный клиент. В пути они должны были оберегать его от разных неприятностей, в том числе и от назойливых жриц любви, которые уже освоили и караванные тропы в пустыне. Самед и Мамед, так звали сопровождающих шейха, услышав краем уха слово клад и драгоценный сосуд, многозначительно переглянулись.
Тысячи кладов было зарыто в пустыне, тысячи легенд ходило по побережью Красного моря. Как же они лопухнулись, не раскусили девицу? Жрет змею, даже воды не попросила, в попутчицы не набивалась. Значит, есть что охранять. Откопала! Клад! В кувшине клад! А сколько может быть этих кувшинов. У…у! Верблюдов не хватит увести. У…у! Скоро ее самолет найдет и тогда…
Самед и Мамед не сговариваясь, дали задний ход.
– Достопочтенный шейх Мансур, ад-Дин Аль-Халабуда! Твой взгляд объемлет Запад и Восток. Твой род богат, известен и высок. Позволь с тобою шейх нам согласиться, что надо за девчонкой воротиться.
Но теперь у шейха выросли рога. Он уперся ими в землю.
– Друзья мои, у вас наверно бред. Забыли моментально свой совет?
– Ах, шейх!
Последовал жесткий приказ:
– Сюда привесть! На эту вот стоянку!
В руке шейха появился увесистый кошель с золотом. Самед и Мамед дуэтом запели:
– Да, в ночь! Ее вам под бочок. Германку!
Кошель естественно перекочевал в руки Самеда и Мамеда. Верблюдов остановили. Сняли поклажу. Стали готовить обед. Раскинули шатер. Шейх Мансур послал Самеда в разведку.
– Сядь на верху и смотри, чтобы не исчезла. Головой отвечаешь.
Заработал портативный кондиционер. Оскорбленный шейх, чьим гостеприимством пренебрегли, лежал в желтом шатре и предвкушал ночную встречу. Днем, даже в пустыне он не осмеливался применить силу. Мало ли как может закончиться эта история? Если ее ищут, тем более с самолета, то могут и найти. А могут и вообще со спутника засечь. Например, его караван ведет спутник. И сверху все хорошо видно. Потом можно будет снимки заказать. А вот ночью, ночью он хозяин в пустыне.
Вдруг, шейх вздрогнул. Зазвонил его спутниковый телефон. Его, как он и предполагал, спрашивали, не подобрал ли он немку в пустыне? Спрашивали, из туристкой фирмы. А ведь у него с ними было заключено соглашение, что для полной имитации переходов древних караванов ему не будут звонить. Только он сам. И вот нарушено одно из важнейших условий. Он попробовал высказать возмущение:
– По какому праву?
Но его перебили.
– С вами желает говорить ваш старший брат. Мустафа ад-Дин Аль Халабуда.