Абрикосовый мальчик
Шрифт:
– Вот так, хорошая девочка, а теперь опусти глазки.
Лук резко сбросил с себя халат. Перед Полиной предстали дряблые волосатые бедра престарелого дядьки с невыразительными гениталиями.
– Думаешь, ты мне за этим нужна? – уловив ее презрительный взгляд, взвизгнул он.
– Я ничего не думаю. – С ее губ сорвалось ругательство.
– А зря, – не обращая внимания на крепкое словцо, словно обрадовался Лук, – ты взрослая, пора мозгами шевелить. Значит, решила мальчишку богатого склеить? Зачем он тебе понадобился? А? Может, глаз на
– Достаточно.
– Вот... умная девочка, хорошо говоришь, значит, достаточно? – Он взял руку Полины и провел ею по своему голому животу. Полина отдернула руку. – А хочешь больше? Много денег, очень, я тебе могу заплатить много.
Полина молчала.
– Значит, не хочешь? Придется захотеть. В общем, так. Твой план по захвату Дениса остается в силе. Но пока поработаешь на меня. Поняла?
– Нет. Я и так на вас работаю.
– Это брось. В магазине тебя больше нет. Ты уволена.
– За что?
Дерзкий голос Полины не нравился Луку.
– А просто так, ни за что. Никак трудовое законодательство изучила? Я тебя нанимаю на другую работу.
– Какую? – Полина выразительно бросила взгляд на голое тело шефа.
– Нет, дурочка, для этого у меня желающих хоть отбавляй. Покладистых и милых. Баб с тигриными повадками терпеть не могу.
«Фото мое видел», – мелькнуло в голове у девушки.
– Итак, твое первое задание: знакомишь меня со старухой.
– С какой старухой? – Полина округлила глаза.
– Бабушкой твоего возлюбленного, да не просто так, просто так вон Танька или Данка меня ей могут представить, а будешь мне помогать ее обувать. И особняк, на который ты положила глаз, ведь положила, признайся? – Он снова больно схватил Полину за подбородок. – Так вот, этот совсем крошечный особнячок, небось бывала в нем? Нет? Бывала! Ишь, как глаз загорелся. Так вот, этот домик должен плавно перейти ко мне!
– Нет. – Полина сказала это тихо, но твердо. Лук подпрыгнул от злости и закричал так, что два лба, стоявших по ту сторону дверей, робко заглянули в гостиную.
– Что ты сказала?
– Все в порядке? – пробасил один из горилл.
– Она сказала «нет». – В голосе Лука послышалась не только угроза, но и удивленные жалобные нотки, он вроде жаловался охране. Те поняли его по-своему. Они мигом подкатились к девушке и грубо схватили ее с двух сторон. – Пошли вон, сам справлюсь. Ну-ка, ползи ко мне сама, ползи, сучка.
Полина стояла как вкопанная, не желая шевелиться.
– Нечего из себя строить девушку благородных кровей. Я за полчаса навел о тебе справки, о твоей голой заднице, выставленной по всей Москве, об отце – заезжем цыгане, о матери – шлюхе и пьянице, об отчиме, который трахал тебя с двенадцати лет, и о старом развратнике Чаплине. Или забыла такого красавца?
– Не было этого! – зло сверкнув глазами, выкрикнула
– Что, отчима не было?
– Отчим был.
– Так-то лучше. Ты ведь от него в Москву вспорхнула, а? Или баба чаплинская наехала? – Лук был отлично осведомлен.
– Нет. Я фотомоделью собиралась стать. – В голосе Полины было столько твердости, что Лук подивился.
– А кто тебе не дает? Обязательно станешь! Хоть голливудской звездой, хоть фотомоделью, только немного поработаешь на меня. Я с Максом договорюсь. У тебя будут деньги, все будет!
– Нет. Мне не надо ничего, и денег ваших тоже. А Макса оставьте в покое!
– А-а, значит, успела и с ним... а у него жена, ребеночек, так-так. Значит, тебе от меня ничего не надо, а потому работать на меня ты не желаешь?
– Нет.
– Тогда поговорим по-другому.
Ворвавшиеся двое бугаев, по знаку Лука подхватив Полину под руки, поставили ее перед ним на колени. Лицо Полины буквально касалось его выставленного вперед живота. Тело Лука, несмотря на умащивание дорогими парфюмами, издавало неприятный запах.
От этого запаха у девушки кружилась голова и к горлу подступала тошнота.
– Что тебе делать, надеюсь, объяснять не надо, сама догадаешься. – И он опять больно приподнял подбородок Полины вверх. – Открой ротик, красавица. Вот так! А теперь приступай! Только смотри, поласковее. – Полина не шевельнулась. – Дайте ей выпить, она сразу подобреет.
– Я не пью.
– Она не пьет, слышали?
Бутылка водки, перевернутая горлышком вниз, забулькала во рту девушки.
– Хватит, – скомандовал Лук и схватил Полину за волосы. – Вот так, детка, уже лучше, молодец, значит, с тобой обо всем можно договориться. Ведь можно, правда?
Добившись того, чего хотел, Лука откинулся в кресле и закурил, а Полина, пьяно всхлипывая, упала на ковер.
– Дьявол в тебе сидит, дьявол, я вижу!
Тело не слушалось опьяневшую девушку, однако темные, глубоко посаженные глаза вполне осознанно смотрели на круглую тушу, развалившуюся в кресле.
– Тебя Бог за меня накажет, накажет! – выла она, от бессилия и злобы катаясь по ковру.
– Ишь, Бога вспомнила! – нагло рассмеялся ей в лицо Лук.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
– Так нельзя, сынок, тебя Бог накажет, – грозила матушка разбушевавшемуся отпрыску, бросающему камни через церковный забор в соседских ребятишек.
– Они первые, – в злобе кричал маленький Лука, – они обзывают меня поповским отродьем.
– А ты прости их, сынок, прости, – увещевал батюшка своего единственного сына, – они безбожники, а потому не ведают, что творят.
– Ведают, они нарочно подставили мне ножку, а когда я споткнулся и упал, бить меня стали. Ну, пожалеют! Завтра я подстерегу Петьку, когда он один будет, я знаю, это он всех подговорил, тогда-то я все объясню ему... – Маленький, но упитанный, совсем не в тщедушного отца, поповский сын сжал кулаки.