Абсолютная беспощадность... к себе!
Шрифт:
Когда парень падает с безумными от страха и боли глазами и хватает ртом воздух, он узнаёт, что такое смерть. В этот раз он выжил не потому, что очень этого хотел, не потому, что это являлось логическим завершением процесса, а потому, что я так решил.
Если после данной экзекуции еще когда-либо реально встанет вопрос о его безопасности, то он от страха за свою жизнь, осознанного и совершенно объективного, разорвет противника в клочья, причем биться будет до конца, пока глаза видят, а пальцы шевелятся. Он знает, что жизнь — это борьба, а смерть — это опущенные руки!
Что, дорогие, страшно? А то!.. Мы еще и не такое вытворяем. Не
Что-то меня сегодня на юмор развернуло. Несколько своеобразный, конечно, но вы уж не обессудьте. Как умею, так и пою.
Все практикуемые ныне и известные мне стили и направления боевых искусств созданы для реализации амбиций их создателей и последователей, далее если эти последователи живут на пару сотен лет позже создателей. Желание победить — основная стратегическая доктрина, аксиома всех известных мне боевых систем. О культурно-оздоровительном наследии боевых искусств чаще всего не говорится ни слова!
Для достижения победы адептам внушают, что данный стиль есть лучшее из возможного, древнейшее и чистейшее из всего, что только на планете имеется, основатель его — сверхчеловек, а они — счастливчики, лучшие из лучших. Любой бой для них есть прежде всего возможность доказать всему миру, что их выбор был правильным, а школа является величайшей.
Хорошо ли это?
А что, собственно, плохого в этом может быть, если устремления бойцов подтверждаются результатами их выступлений. Весь спорт построен на амбиции спортсмена, если он, этот вот спортсмен, не хочет быть первым, то он, видимо, не спортсмен, а всего лишь физкультурник. Но есть одна незадача, заключается она в следующем. Глупец тот, кто считает себя величайшим, потому рано или поздно придет кто-то более сильный.
Нет ничего страшнее Майка Тайсона, упавшего в первый раз.
А мы, полудурки, занимающиеся кои но такинобори рю, не стремимся выиграть, единственная победа, которая нас интересует, так это победа над самим собой! Если для победы в каком-то раскрученном и престижном стиле нужна особая техника и тактика, то мы вполне можем обойтись особым отношением к себе, даже если драться придется без рук, без ног.
Я уже не раз писал, что, оглядываясь на свои проигрыши, четко понял, что всего лишь был недостаточно безжалостен по отношению к себе!
Персона основателя никоим образом не отсвечивает на процесс постижения Пути, а истоки стиля интересны только техническому директору, то есть вашему покорному слуге. Мы не нагоняем мистики в то, что делаем. С какой стати превращать драку в священнодействие? В бою мы верим лишь в то, что не имеем права проиграть, отвечая при этом не перед каким то абстрактным учителем, а перед совершенно осязаемым самим собой. Согласитесь, это не одно и то же.
Когда Игорь Ушаков (60 кг) выходил биться с Женькой Бакланом (100–110 кг), он и не мог выиграть, так как наши правила не дают возможности для уловок, драка будет дракой! Но он не проиграл, потому что визжал, как задыхающийся в петле хорек, будучи пойманным на удушающем приеме локтем в горло, запрещенном всеми федерациями, и не стучал по татами ладонью, «салютуя о сдаче».
Что может быть проще, чем не сдаться, не испугаться, не убежать от опасности, а встретить ее улыбкой и весело сдохнуть! Порой погибнуть бывает честнее, чем жить предателем, трусом или негодяем. Все это мэцкей, но не мэцкей победителя, тотально идущего за своей победой,
Меня поразил тот факт, что водопады на пути нерестящихся рыб есть не только злая шутка природы, но и инструмент естественного отбора. До заветного места доплывают сильнейшие рыбы, но они не победители, они всего лишь нерестящиеся рыбы. Карп погибающий, но не сдающийся в борьбе с непобедимым водопадом, — это символ доблести самурая, это символ нашей школы.
Я горд, что жизнь подарила мне возможность прикоснуться ко всему этому.
Есть такой Астахан Рыбаков, это боец муай тай из Казахстана. На одном из чемпионатов мира по «боям без правил» его утащил в партер более крупный греко-рим, сел сверху и начал планомерно пробивать голову. Астахан лежал и вполне спокойно наблюдал за всем этим, слегка подставив руки. Греко-рим бил, бил, бил… затем встал и сказал: «Все, я больше не могу, я сдаюсь». Вот это и есть победа по канонам кои но такинобори рю.
Один наш парень, стоя на кулаке, буквально агонизировал, он упирался в землю даже не стопами, а большими пальцами ног и трясущейся согнутой ручонкой. Он верещал, а я орал и матерился на него, потому что в этот момент самым унизительным для него было бы то самое пресловутое сочувствие.
Вот уж хрен!
Мало вам испытаний и страданий, так вот вам Кочергин в оригинальной упаковке, — узнайте, кто вы есть на самом деле, и вы уже никогда этого не забудете. Выиграть сложно, а проиграть невозможно, можно просто погибнуть, борясь за то, во что веришь.
Я уже упоминал о том, что на каждом семинаре предупреждаю всех, что вовсе не обязательно все это терпеть, можно встать и уйти или подойти и набить лицо этому лысому дяде. Люди приходят ко мне за знаниями, и я им их гарантированно даю, а сюсюкаться с ними у меня ни времени, ни желания нет. Зато и у них пока нет желания проверять степень моей решительности.
Как мне кажется, мой авторитет тренера держится не на эфемерном уважении и почтении, а на том, что я учу вещам, которые умею делать лучше, чем те, кто ко мне пришел, и у меня нет никаких сдерживающих факторов в пресечении неподчинения, нежелания или непонимания. Вот по этой причине так высок КПД нашей подготовки, имеющей совершенно определенные армейские корни. Меня не надо любить, уважать или безоговорочно слушаться, я не девочка и не идолоподобный патриарх с Востока. Если сдуру человек пришел ко мне в зал, я заставлю его научиться тому, о чем он сдуру спросил. Единственный способ ничему не научиться у меня — это позорно сбежать.
Я бы уточнил, что если в личности учителя кроме грубости, жестокости и собственной мифологизации ничего более нет, то он покажет вам не Путь, а тропинку, да и то далеко не всегда.
Я по сию пору горд тем, что все, что я предлагаю выполнить другим людям, сам делаю лучше них. Если я решаю показать, что такое боевой Дух, то не упражняюсь в словесных выкрутасах и лозунгах. Я просто беру и показываю, на что я готов пойти просто так, ради тренировки решимости.
При этом я терпеть себя не могу, хотя бы потому, что знаю все свои немощи. Если же я не люблю и не жалею себя, то представляете, как я всех прочих людей не перевариваю. Хотя, если с фесталом и под кьянти…