Абсолютная Энциклопедия. Том 1
Шрифт:
И эта обстановка в какой-то определенный момент снова пробудила у него ту тягу к поэзии, которая снова ожила в нем при первом взгляде на Рух. Но не потребность создавать поэтические образы возникла сейчас у него. На него нахлынули поэтические воспоминания прошлого.
Она длинна, ночь наших ожиданий,Но выстоять мы призваны...Это были две первые строчки его стихотворения, написанного в десятилетнем возрасте под сильным впечатлением картины, нарисованной
Сейчас он весь ушел именно в такой процесс — не пытался облечь мысли в какую-то определенную форму, а под влиянием окружающей тьмы и света костра дал волю могучим творческим силам подсознания свободно дрейфовать, создавая образы и вызывая воспоминания и светлые, и мрачные, как из недавнего, так и из далекого прошлого.
В его воображении скопление бело-красных углей под горящими поленьями превращалось в огромный город, перед его мысленным взором проносились картины марширующих армий и возводимых строителями зданий. А в то же самое время Сост и Уолтер, Малахия и Тонина, возникшие одновременно в его мыслях, вместе с призраком Авдия собрались здесь, у костра, и беседовали с живыми людьми.
Сейчас, обратясь мыслями в прошлое и глядя на себя со стороны, он понял, что за три года, проведенных на Коби, в его душе многое зажило и успокоилось, но многое по-прежнему продолжало ее тревожить. Где-то в глубине сознания пока оставался без ответа вопрос о цели его жизни. Некоторое время он не думал об этом, вплоть до того момента, когда сегодня пополудни оказался на поляне, где увидел Рух, Дитя Господа, а вот теперь и всех остальных. Эта цель должна обязательно существовать, потому что немыслимо представить себе жизнь без нее...
Так он продолжал сидеть, размышляя и мечтая, время от времени отвлекаясь лишь для того, чтобы с кем-то познакомиться или переброситься словечком, пока не почувствовал прикосновение к своей руке. Он оглянулся и увидев Джейсона.
— Ховард, — сказал Джейсон, — я ухожу. Ты можешь жечь костер столько времени, сколько захочешь, даже оставшись один, но светать начинает рано.
Хэл кивнул, только сейчас заметив, что у костра осталось совсем мало народу.
— Спасибо, я тоже иду, — ответил Хэл.
Они вместе нырнули в темноту. Сначала она показалась им совершенно непроглядной, но вскоре зрение приспособилось, и они увидели освещенный луной ночной лес. Но и в лунном свете местность теперь выглядела совершенно иначе, чем днем, и они могли долго бродить в поисках своей палатки, если бы Джейсон не достал из кармана маленький фонарик и не зажег его. Тонкий луч высветил прикрепленные к деревьям на высоте человеческого роста отражатели с обозначениями номеров маршрутов, проложенных по территории лагеря. Они выбрали маршрут, который привел их на главную поляну, а уже оттуда Джейсон направился вдоль линии отражателей, указывающих путь к тому месту, где паслись ослы
Все же палатка оказалась желанным приютом, и, когда Джейсон выключил в ней свет, а Хэл натянул на голову капюшон и почувствовал, как становится тепло его затылку, он понял, что уже давно готов к тому, чтобы заснуть, утомление подействовало на него как теплая ванна, все его тело приятно расслабилось; с этим ощущением он погрузился в сон.
Он проснулся внезапно, сжимая в темноте чье-то горло так, что обладатель этого горла не мог ни кричать, ни дышать. Одним поворотом больших пальцев он мог сломать стиснутую руками шею. Но очень быстро, хотя ему показалось — очень медленно, характерные запахи палатки, походного снаряжения и одежды вернули его к реальной действительности. Он понял, где находится. Человеком, которого он душил, был Джейсон.
Хэл разжал пальцы. Затем встал и, нащупав в темноте лампочку, включил ее. В желтоватом свете он увидел лежащего на полу Джейсона, который уже снова дышал, но по-прежнему не издавал ни звука и смотрел на него широко открытыми глазами.
Глава 18
— Ты в порядке? — спросил пораженный Хэл. — Что произошло?
Джейсон беззвучно зашевелил губами. Он поднял руку, пощупал горло. Потом наконец послышался его хриплый голос.
— Я проснулся, услышал, как ты дышишь, — начал он рассказывать. — Потом вдруг твое дыхание остановилось. Я окликнул тебя, чтобы разбудить, но ты не отвечал. Тогда я подполз посмотреть, здесь ли ты. Ты был здесь, но ты... ты совсем не дышал. Я стал трясти тебя за плечо, пытаясь разбудить...
Его голос осекся.
— А я проснулся и схватил тебя за горло, — закончил Хэл. Джейсон кивнул, продолжая растерянно смотреть на него.
— Прости меня, — сказал Хэл. — Я не знаю, почему я это сделал. В тот момент я даже не проснулся. Прости меня.
Джейсон медленно поднялся. Они смотрели друг на друга, их лица, освещенные желтоватым светом лампочки, разделяло не более полуметра.
— Ты опасный человек, Ховард, — произнес монотонным, безжизненным голосом Джейсон.
— Да, я знаю, — печально согласился Хэл. — Я очень сожалею.
— Нет, для нашего отряда очень неплохо иметь такого опасного человека на своей стороне, против наших врагов. Но что заставило тебя набросится на меня?
— Я не знаю.
— Может, это случилось потому, что я внезапно стал будить тебя?
— Может быть... Но... я обычно не набрасываюсь на человека, который меня будит.
— Ты видел какой-нибудь сон?
— Не помню... — Хэл сделал усилие, чтобы вспомнить. — Да.
— Плохой сон?
— Да. В некотором смысле, — ответил Хэл.
— Плохой сон. Это неудивительно, — кивнул Джейсон. — Многие из нас знают, что это такое — видеть плохой сон. Ладно, все в порядке. Раз уж мы оба проснулись, давай выпьем кофе.
Хэл поежился.
— Да, это хорошая мысль, — согласился он. Джейсон шагнул в угол палатки и достал термостатированную пластиковую флягу, вмещавшую около литра жидкости.
— Я наполнил ее после обеда и собирался сказать тебе, что поставил здесь, — сообщил Джейсон почти смущенно. Он нажал головку запорного клапана, и темная жидкость струйкой полилась в пластиковые кружки, из которых в прохладном ночном воздухе к потолку палатки стал подниматься пар.
Джейсон протянул одну из кружек Хэлу, нырнул внутрь теплого спального мешка и, завернувшись в него, сел.