Абсолютное зло

Мазин Александр Владимирович

Написать заявление оказалось не так-то просто. Первый лист Матвеев испортил. Получил второй. Дело было закончено примерно через час. Юра описал все, что видел, включая загипнотизированных девушек, черную мессу на Смоленском кладбище, омоновцев, драку на чердаке. Вручил Алику.

Тот прочел, почесал череп, спросил:

– Так ты ему что, кость сломал?

– Угу.

– Ну молодец! Надо будет глянуть, что там из травмы пришло… Так. Вот что, парень… Про ОМОН… Ты их запомнил?

– Конечно!

– Забудь. А остальное… Пистолет у твоей подружки с лицензией?

– Да.

– Нормально.

Возьми еще лист. Бери ручку и пиши, что я продиктую. И лоб не морщи, понял? Из твоей писанины хороший прокурор тебе срок лет на пять оформит…

Только они закончили – вошел корреспондент. Словно за дверью ждал. Молча выставил на стол литровую бутыль «Смирнова». Алик поглядел сквозь нее на солнце, взболтнул, удовлетворенно кивнул и спрятал бутыль в сейф.

– Знакомьтесь,– сказал он.– Юра Матвеев, знаток сатанистов. Александр Уряшинцев, корреспондент газеты «Полностью засекречено». Забирай его, Шурик, и общайтесь на здоровье.

– А как же… – начал Матвеев.

– Все нормально. Ты свои установочные данные написал? Написал. Не боись, вызовут. Гуляй пока.

– Пошли, пошли! – подтолкнул Юру нетерпеливый корреспондент.– Ты пиво пьешь?

– Нет. У меня режим.

– Зря. Много теряешь в жизни. Все равно пошли, куплю тебе чего-нибудь. Жара, блин, как в Африке!

С корреспондентом Юра расстался аж через четыре часа. Проворный Шурик вытряс из него всю историю с подробностями, трижды бегал звонить, «чтобы держать руку на пульсе». Трижды поил Матвеева кофе, накормил вкусным обедом, помимо «сатанинских историй» поинтересовался его личной жизнью, планами на будущее… В заключение пообещал, что на днях с Юрой свяжется, покажет материал «для согласования». На этом и расстались.

Юра из автомата позвонил Даше. Секретарша сказала:

– Ее нет.

– Майка, а где она? Она мне ничего не передавала? Это Матвеев.

– Ничего не передавала. А где – не знаю. Альбина ее уже час ищет.

– То есть?

– Она в банк поехала. Часа три назад. Давно уже должна была вернуться.

– С деньгами поехала? – насторожился Юра.

– Да нет. За справкой. Непонятки…

– Ладно, Майка! Я еще позвоню.

Следующий номер, который он набрал, был номером Ласковина.

– Это Юра. Наталья Тимуровна, у вас все в порядке?

– Да,– чуть удивленно ответила Наташа.– Девочка спит.

– А Дарья, случайно, не у вас?

– Нет. А что?

– Потерялась где-то.– Юра выдавил смешок.– Ладно, Наталья Тимуровна, если появится, скажите, что я ее искал.

Он повесил трубку и задумался. Пропажа Дашки ему совсем не понравилась. «Ладно,– успокоил он себя.– Дарья – девушка самостоятельная, деловая. Найдется».

– Юрий Матвеев?

Юра быстро обернулся. Перед ним стоял высокий господин в светлом костюме. Холеная бородка, запах хорошего одеколона. В общем, респектабельного вида мужчина.

– Да, это я.

– Меня зовут Николай Иванович. Нам нужно поговорить.

– Я не нуждаюсь в работе и ничего не покупаю! – ответил Юра, тут же с опозданием сообразив, что уличный коммивояжер вряд ли может знать его имя.

– И тем не менее нам нужно побеседовать. Пойдемте в машину. У меня там кондиционер, кстати! – Мужчина улыбнулся.

Юра не сдвинулся

с места.

– О чем мы будем говорить? – довольно грубо спросил он.

– Об одной вашей знакомой.

– О которой именно? – небрежно спросил Юра, хотя внутри у него все похолодело.

– Вот об этой.

В руке мужчины появилась фотография. А на фотографии крупно – лицо спящей Даши.

Юра схватил мужчину за руку:

– Где она? Что с ней?

– Отпусти немедленно! – повелительно произнес высокий.

В его голосе было что-то, заставившее Юру разжать пальцы.– Даша у нас. А вот что с ней будет – зависит от тебя.

– У кого это «у нас»? – с вызовом спросил Юра.

– А ты еще не понял? – Высокий усмехнулся и поправил перстень.

И Юра понял.

Темно-серый «лексус» с затемненными стеклами свернул в Саперный переулок и остановился. Они вошли в подъезд. Мужчина шел впереди. Юра мог бы вырубить его одним ударом, но знал, что не ударит. И высокий тоже это знал.

Широкая дверь, обшитая черной кожей.

– Заходи! Люцифер, фу!

Здоровенный ротвейлер, с рыком летевший на Юру из противоположного конца коридора, остановился с большой неохотой, уставился на гостя. Коричневые навыкате глаза выражали крайнюю степень подозрения.

– Сюда.– Мужчина распахнул дверь.

Просторная темноватая комната. Одна стена увешана плакатами и фотографиями. На всех фотографиях – хозяин. Рядом с какой-нибудь знаменитостью. Большинство – звезды эстрады, но немало и политиков. Причем самого разного толка. Субчик соседствовал с Неврозовым, а Баркасов – с Осиновским. Стена символизировала принадлежность хозяина к сильным мира сего. Однозначно, как сказал бы еще один политический деятель, также представленный на фото. Противоположную стену занимал огромный старинный шкаф, а в простенке между окнами стоял телевизор с экраном метровой ширины.

– Присядь.– Хозяин указал на стул.

Ротвейлер тоже уселся в трех шагах от гостя. Юра физически чувствовал его взгляд. Матвеев испытывал странное чувство. Не страх, а какую-то сосущую безнадежность.

– Придется подождать,– сказал хозяин.– Посмотри пока кино. Тебе будет полезно.

Зажужжал мотор, черные портьеры на окнах сдвинулись. Комната погрузилась в темноту, и тут же ярко вспыхнул экран телевизора.

Съемка была любительская. Редкий соснячок, край песчаного берега… Но это – на заднем плане. Впереди – крупно – искаженное от страха лицо парня чуть помладше Матвеева. Вздувшиеся жилы на тонкой шее, поперек горла – багровая полоса. На мокрой блестящей коже – крупные насосавшиеся комары. Камера отодвинулась. Стало видно, что парень голый и привязан проволокой к сосновому стволу.

Внезапно перед камерой появился еще один человек, придвинул лицо к объективу. Николай!

– Отец мой Сатана! – произнес лидер сатанистов нараспев.– Тебе посвящаю кровавую жертву сию! – Он поднес к губам изогнутый нож.– Жертва крови и плоти да приблизит час твоего торжества!

Он замолчал. Послышался сиплый вопль привязанного. Николай повернулся к жертве.

– Кричи,– сказал он ласково.– Тебе легче, и мне веселее…

Глава восемнадцатая