Абсолютное зло
Шрифт:
Николай!
– А чем?
Слава!
– Да хоть ее трусами!
– Не надо, пожалуйста, не надо, пожалуйста… А-а-а! – вопль оборвался, перешел в глухое мычание.
Даша наклонилась, заглянула внутрь. Захламленный чердак. На полу, в пыли и паутине – скорчившаяся голая женщина. Руки ее связаны за спиной и прикручены к лодыжкам.
– Значит, разбегаешься и бьешь вот сюда,– Николай пихнул носком туфли женщину в живот, чуть ниже пупка.
– Сюда? – Славик тоже толкнул носком живот женщины.
Несмотря на жару на Плятковском – тяжелые высокие ботинки.
– Угу…
Даша вытащила
– Давай,– кивнул Николай.
– Стоять! – Даша соскочила вниз.
Оба сатаниста испуганно вздрогнули, но, увидев, что, кроме девушки, им никто не угрожает, переглянулись. Плятковский нагло ухмыльнулся и шагнул к связанной Свете.
– Отойди от нее! – дрожащим от ярости голосом крикнула Даша.
– А то что? – Слава ухмыльнулся еще наглее.
– Отойди!
– Я же говорил, она к нам еще придет,– заметил Николай.
Света глядела на неожиданную спасительницу округлившимися от ужаса глазами, пыталась что-то сказать, но из заткнутого рта выдавливалось только мычание.
Слава оглянулся на Николая – тот спокойно наблюдал за происходящим, предоставив действовать Плятковскому. Славик оскалился еще шире.
– И что ты мне сделаешь? Сиськой зашибешь?
Он не спеша двинулся к Даше, и, как только оказался достаточно близко, Даша метнула ему в лицо сумочку и ударила ногой. Она целила в пах, но Слава прикрылся и Дашина пятка угодила ему в бедро. Скорее от неожиданности, чем от самого удара, Слава потерял равновесие и грохнулся на пол. Впрочем, он тут же вскочил.
– Ну, бля!..
– Я сказала: стой!
Щелчок предохранителя.
Раскрытая сумочка валялась в пыли. Ее содержимое рассыпалось, зато в Дашиной руке блестел никелем пистолет.
– Не выстрелишь,– не очень уверенно проговорил Слава.
То, что у Даши оказалось оружие, подняло ее статус в глазах адепта сатаны сразу на три ступеньки вверх.
– Запросто,– ледяным голосом процедила Даша.– Лег на пол, руки…
Она забыла о Николае. Тот тихо стоял поодаль, молча, всем своим видом демонстрируя миролюбие. Его интеллигентная физиономия ввела Дашу в заблуждение. И напрасно.
Брошенная доска угодила ей по пальцам. Даша вскрикнула. Она не выпустила пистолет, но и Слава не упустил возможности. Предназначавшийся Свете удар в живот достался Даше. В глазах ее почернело. Дашу согнуло пополам, вырвало. Слава без труда отобрал у нее оружие – девушка не могла сопротивляться. Она ничего не видела и не слышала, кроме боли. На тренировках ее никогда не били так…
Сквозь боль и серую вату пробился хрип. Наверное, ее собственный…
– Ах ты овца! – Слава подскочил сзади, захватил руки, рванул за косу, вздернув Дашину голову вверх.
Главная боль собралась в жгут, сконцентрировавшись в животе. Вся остальная боль казалась почти незаметной.
Хрупая мусором, к ней приближался Николай. Скорбное, сосредоточенное лицо. Дашин пистолет он засунул под ремень. Предводитель сатанистов не выглядел агрессивным. Наоборот, он сочувствовал Даше, понимал ее боль, готов был помочь, разделить… «Я твой друг! – читалось в его глазах,– единственный надежный друг!»
Даша понимала: верить нельзя. Но так хотелось верить! Ей было так плохо! Невозможно плохо!
Черные печальные
Внезапно Николай замолчал и отвернулся. Боль тут же нахлынула с новой силой: в животе, в вывернутых руках…
Зато она услышала грохот шагов наверху, по крыше, а потом в квадратную дыру люка ловко, не коснувшись ни лестницы, ни краев, спрыгнул Юра.
Даша увидела, как лицо его исказила мгновенная вспышка ярости… Вспыхнула и исчезла. Даша почти физически ощутила, как ее друг обуздал эмоции, сконцентрировался… Смешно сказать, но она даже слегка позавидовала ему. Матвеева тренировал сам Зимородинский. А Зимородинский воспитывал не бойцов, а воинов.
Юра увидел Дашу случайно. Входя во двор, уловил периферическим зрением движение на крыше, поднял глаза и к немалому своему удивлению обнаружил вылезавшую на крышу Дашку.
Первым его порывом было немедленно окликнуть подругу. Но что-то в пластике ее движений удержало Матвеева от окрика. А еще через мгновение ему уже стало интересно: что это вдруг Дарья полезла на крышу? Не очень-то на нее похоже…
Он уже вылезал из окна на кровлю, когда услышал Дашкин крик…
Юра мгновенно оценил ситуацию. Связанная Светка на полу, Слава, держащий Дашу, Дашин пистолет, торчащий за поясом Николая. Увидел, взвесил, как опытный шахматист оценивает расположение фигур на чужой доске,– и уверенно двинулся вперед.
– Стой! – выкрикнул Николай, направив на Матвеева Дашин пистолет.
Юра даже не замедлил шага.
Грохнул выстрел.
Мигом раньше Матвеев прыгнул в сторону, даже не прыгнул, а акробатическим колесом крутанулся вперед – влево, и газовый заряд ушел мимо. Николай дернулся следом, бабахнул еще раз и опять промахнулся. Слава отпустил Дашу, кинулся к валявшейся на полу доске. Николай выстрелил еще раз – и опять мимо. Юра уже был рядом с ним. Тычок в челюсть – и лидер сатанистов рухнул на колени. Нога Матвеева описала короткую дугу – и Дашин пистолет вылетел из пальцев Николая. Юра стремительно развернулся. На него, замахиваясь доской, мчался Слава. Матвеев успел перехватить запастья Плятковского, использовал момент инерции от собственного разворота и разгон набежавшего противника: доска полетела в одну сторону, а Слава, закрученный волчком, как в рок-н-ролле, замахал руками и влепился в балку. Юра не дал ему возможности очухаться. Разбег, прыжок… Даша увидела, как ножницами мелькнули в воздухе Юрины ноги, голова Славы дернулась от сокрушительного удара, а сам он, взметнув клубы пыли, опрокинулся навзничь.
Даша почувствовала себя отомщенной.
Удавка свистнула в воздухе. Юра инстинктивно присел и черный волосяной шнур лишь ожег его ухо.
Николай выругался. Он редко промахивался. Бросок был отработан до автоматизма. Уже не рассчитывая накинуть удавку на шею, лидер сатанистов ударил, как хлыстом, целя свинцовым грузилом в лицо Матвеева. Юра выбросил руку, рванул – и удавка оказалась у него, а Николая швырнуло вперед. Лидер сатанистов просеменил по мусору, выпустил удавку, с трудом удержался на ногах… и бросился к открытому люку на крышу. Секунда – и Николая уже не было на чердаке. Грохот подошв по жестяной кровле – и только его и видели.