Абсолютные носители
Шрифт:
– Что, страшно? – Василиса подцепила ниточку животного страха и потянула на себя, не давая этой ниточке снова утопить сознание.
– Страшно и стыдно? Тебя поймут и простят, если ты назовешь себя. Имя!
– Рядовой сил самообороны Аллен Ю! – внятно, хотя и не очень четко отрапортовал солдат.
Психиатр удивленно поднял брови, но промолчал. Все же он был профессионалом и мог оценить чужой профессионализм. Он указал санитару на выход, а сам отошел немного в сторону, чтобы не мешать.
– Излагайте по порядку, рядовой Аллен, рассказывайте.
– Он
– С начала, – подтолкнула его Василиса, – с самого начала.
– Ну, привезли нас утром, – рядовой Аллен выпрямился, задышал ровнее, взгляд его стал совершенно нормальным. – Привезли нас утром. Высадили из машин. Сказали, что мы должны держать здесь оборону. Сказали, что вперед пошла разведка охотников, и что в случае чего отход ее прикрыть надо. Это если они там наткнутся на кого, то отступят, а мы их прикроем. Так оно и было. Мы должны их прикрыть, если они на кого там наткнутся.
Рядовой Аллен замолчал, и Василисе пришлось снова подбодрить его вопросом:
– Разведка ушла вперед, а что же вы? Остались?
– Да, согласно приказу.
– И что было дальше?
– Дальше? А дальше они там на кого-то наткнулись. Был лишь сигнал по рации, потом выстрелов несколько. И никого. Мы думали, они сейчас будут отстреливаться и отступать. А там никого, никого совсем.
– А потом?
– А потом крики были. Видим, выбегает парень один, из разведчиков. Один, совсем один, а их там много было. Бежит, руками размахивает, потом оборачивается, стреляет. А за ним этот самый черный выскочил.
Аллен остановился, будто вспоминая, и начал лихорадочно шевелить пальцами привязанных рук.
– Дальше! – приказала Василиса, чувствуя, что сознание Аллена готово вот-вот снова спрятаться за маской бреда. Аллен вздрогнул при звуке ее голоса и продолжил:
– Огромный всадник. Высокий такой. Скачет красиво, галопом. Казалось бы, тяжелый, так нет. Как из зарослей выскочил, ветка не шелохнулась. Трава под ним не гнется, пыли нет. И топота нет. Скачет, плащ черный развевается. Как в кино. Страшный-престрашный. Фильм ужасов из средневековья. Даже копье наставил. Древний. А лица совсем нет. Капюшон есть, лица нет. Глянул он на меня…
Аллен снова замолк, сглотнул.
– Значит, они стали плотнее. Стали черными. Прибавили силы. Начали убивать, оставаясь неуязвимыми. Это весьма дурно для нас, – Василиса, не отводя от него взгляд, протянула руку назад, нащупала пластиковую флягу, отвинтила крышку и сунула в рот Аллену. Тот жадно отхлебнул, перевел дыхание и продолжил:
– Я понимаю, что лица нет и глаз нет, и смотреть он не может. А капюшон свой повернул, и чувствую, что смотрит. И от взгляда этого будто парализовало меня. Мороз по коже. Ни рукой двинуть, ни ногой. А этот черный копье поднял и кинул его. И разведчик наш пшик – и нет его. Только брызги красные, мелкие такие, и туман в воздухе. Ничего от человека не осталось, только туман.
– А вы? – не выдержала Василиса.
– А мы? –
Этот черный остановился, стоит, как статуй какой, и капюшоном своим из стороны в сторону вертит. А весь взвод на него боеприпасы тратит. А потом сзади и гранатомет ударил. Видно, трассы прямо в плащ упираются, лучи по лошади полосуют. Граната в капюшон влетела. А он все стоит.
Рядовой Аллен заметно оживился. Щеки его порозовели, и Василиса чувствовала, что его воля уже сама контролирует сознание, не давая ему удрать в темноту. Василиса ослабила нажим и продолжила слушать.
– Стоит. А пули через него пролетают. И лучи тоже. И тут граната прямо под копыта коня как шарахнет! Видать, проняло его этим. Конь на дыбы встал. Черный в коня вцепился, покачнулся, но удержался. В сторону отъехал. Тут поднял он свое копье и кинул. И пшик! Нет человека. Вспышка, пыль – и все. Еще от одного только туман.
– Копье улетело? – уточнила Василиса.
– Исчезло из руки. А человек взорвался. Без следа. И копье снова в руке. И снова кидает. И ни одного промаха. Только раз гранатомет еще ему под ноги ударил, и он копье выронил. И все. А потом и гранатомета не стало. Рядом со мной Тацит с колена стрелял. И вдруг бах! Хлоп! Нет его. Только туман. Упал я. Закрыл глаза. А стрельба редкая стала.
Аллен снова сглотнул. Василиса дала ему еще отхлебнуть.
– И тут вижу я тень. Черный этот одним шагом среди нас оказался. То есть среди тех, кто остался. Метрах в пяти от меня прошел. Холодом от него тянуло, аж морозом. Не оглянулся на меня. Мимо проехал. И все тут. Все. Не помню. Ничего не помню.
Аллен виновато улыбнулся. Василиса вернула ему контроль над волей, но взгляд Аллена оставался осмысленным. Василиса отвернулась от него, налила себе в стакан из той же фляги и выпила.
– Браво, коллега! – стоявший в стороне врач шагнул к ним. – Как же вы его сумели так быстро привести в сознание?
– Сие недолгое прояснение. Ему страшно и стыдно, и вскоре сознание вновь спрячется.
– А? Что? Какая-то у вас странная школа психиатрии.
– Это не школа, а всего лишь личная сила. – Василиса выпила еще. – Но в этом деле есть одна странность. Как же он попал к вам, если, судя по его словам, погиб весь взвод?
– Да, взвод погиб. Их видел один сержант из разведчиков. Он и привел его.
– Однако же там был всадник! – удивилась Василиса.
– Он отогнал его. И подошел.
– То есть у вас есть человек, сумевший отогнать всадника? Что же вы молчите о столь важном обстоятельстве. Я хочу лицезреть оного сержанта. Где его найти?
– Он еще здесь. Сержант Тезиков! – громко крикнул врач.
– Да, доктор!
В палатку вошел молодой подтянутый человек.
– Сержант Айрат Тезиков, эстро! – представился он.