Абсолютный слух. Счастливчик Майки
Шрифт:
— Нет!
Он поворачивается к соседу слева:
— Штопор есть?
— Нет!
Мужчина оглядывается вокруг и замечает, что через четыре ряда, в лучах экрана, сверкает, чья — то лысина и громко кричит:
— Лысый, у тебя штопор есть?
Возмущенный лысый, громко кричит ему в ответ:
— Нет у меня никакого штопора, отстань от меня!
Тогда, находчивый мужчина, долго и нудно выбивает пробку, хлопая ладонью о дно бутылки, наконец, бутылка громко чпокает и пробка улетает далеко. Какой то ребенок, громко вскрикивает и начинает жаловаться маме.
Мужчина спрашивает соседа слева:
— Стакан есть?
— Нет!
Мужчина
— Стакан есть?
— Нет!
— Лысый, стакан есть?
— Нет у меня никакого стакана! Отстань от меня!
Мужчина подумал и повернулся к соседу слева:
— Прямо из бутылки будешь?
— Нет, не буду!
— А, ты, прямо из бутылки будешь?
— Нет, не буду!
— Лысый! Прямо из бутылки будешь?
И, тут, весь зал, как, один человек, громко кричит:
— Лысый, пей!!!
Девушки засмеялись, потом Кристи посмотрела на часы, у нас с Машей, по известной поговорке, часов не было, оказалось, что уже половина девятого и все сразу заторопились. Маша вспомнила, что обещала вернуться в девять, а Кристи уже опоздала, на полчаса. Мы, рассчитались по счету, оказалось, что мы с Машей «усидели» двадцать семь долларов, три доллара я оставил на «чай» и судя по виду официантки, это было щедро.
Хорошо, что нам было по дороге, мы загрузились в «Мерседес», сделав небольшой крюк, Маша опять была за штурмана, подвезли Кристи. Девушки обменялись телефонами, пользуясь случаем и я записал телефон Маши, прямо на карте, Автомобильные часы показывали, что мы успеваем и я аккуратно, без спешки доставил Машу домой. В холле нас встречала Нина Александровна. Маша, хромая на обе ноги, подошла к маме, что бы обнять ее.
— Ну, молодежь, как погуляли? — Насмешливо глядя на Машу, спросила Нина Александровна.
— Все было, просто, замечательно! — Обнимая маму воскликнула Маша — Как, мы, танцевали! Я пыталась угнаться за Майки, завтра ноги будут болеть. Потом, Майки пел со сцены новую песню! Он, ее мне посвятил! Ты, бы видела, какими глазами на меня смотрели девчонки!
— Ну, а ты, Майкл, что молчишь? Тебе, что, не понравилось? — Подначила меня Нина Александровна.
— Почему не понравилось? Мне, просто, не с чем сравнивать, но раз Маше понравилось, значит, действительно, хорошо погуляли!
Маша отпустила маму, подняла подол платья до середины бедра, присела на корточки, скинула туфли и принялась растирать свои голеностопы.
— Да, что такое, — возмущенно сказала она — наверное, это из — за каблуков! Не буду больше с Майки ходить на каблуках, а, то, он меня калекой сделает! Мама, представляешь? Прыгал выше меня и даже дыхание себе не сбил!
Она поглядела на меня и на ее лице появилось лукавое выражение.
— Майки! Отнеси меня в мою комнату, ты, же видишь, я, пострадавшая!
— Маша, что за фантазии? — Улыбнулась Нина Александровна.
— А, что? Это, он, меня, втянул в эти танцы!
Я, подхватил Машу на руки.
— Майкл, не урони ее — заволновалась Нина Александровна.
Машка, насмешливо смотрела на меня и я решил поставить ее на место, а, то, потом, совсем на шею сядет. Хорошенько вложившись в усилие, я подкинул ее в вверх. Маша, сверкнула трусиками, азартно завизжала и улетела на верх, на высоту на много больше метра, от моей головы. Я, поймал ее и впервые, осознал, что со мной, что — то не так, даже в своем взрослом теле, я не смог бы ее подкинуть так высоко. А, я, ведь и в той жизни, хиляком не был. Если она, действительно, весит тридцать восемь килограммов, то со мной, что — то не то. Маша, посмотрела на маму, которая держалась за сердце, счастливыми глазами, уцепившись за мою шею, дотянувшись ртом до моего уха, намекающе прошептала:
— Пойдем в мою комнату, у нас еще дела есть!
Оставив ошарашенную Нину Александровну, я, легко взлетел по лестнице, с Машей на руках и скрылся в коридоре. Мы, добрались до комнаты Маши.
— Подкинь меня еще раз! — Потребовала Маша, отпуская мою шею.
«Поставишь ее на место, как, же, — подумал я, глядя на верх — Если бы, здесь, потолки были, как у нас, Машка бы разбилась». Осознал я, с запоздалым страхом. Здешние, четырехметровые потолки, делали полеты безопасными. Я, подкинул Машу четыре раза. Она больше не визжала, только, посматривала на меня восторженно — счастливыми глазами. Потом, я ее скинул на постель и потребовал оплату за услуги.
Мы, целовались минут десять.
— Ой, Майки, платье изомнется, — опомнилась Маша — сейчас, я, сниму платье, а, потом, ты меня потискаешь!
Пока, Маша, пристраивала свое платье в шкаф, я тоже скинул кожаную куртку. Не успел, я полюбоваться ее стриптизом, как она сократила дистанцию, бросилась и завалила меня на постель. Потом, я ее ласкал, Маша прогибала спинку, судорожно вздыхала, когда я добирался до ее чувствительных мест.
— Надо, в твою дверь замок врезать, а, то, я, все время, жду, что кто нибудь войдет.
— Мама, не войдет, она же понимает, что мы с тобой, сюда, не в шахматы пришли играть.
— А, дедушка?
— Дедушка, по лестнице, больше не поднимается, в этом году такого, точно, не было.
Маша, лежала рядом, в одних трусиках и на моем одетом фоне, выглядела, слишком, обнаженной. Я, пошлепал Машку по попке, она устроила свою голову у меня на груди, я, снова, стал, ее гладить по спине и она замерла принимая мои ласки.
— Через десять минут, я ухожу.
— Давай, через двадцать?
— Не могу, я и так, тянул до последнего, к одинадцати, мне надо быть дома, отец, сегодня, не должен ложиться спать в одиночестве.
— Это, да, как, все, странно случилось, ты потерял маму и тут, же нашел меня, теперь, я, буду о тебе заботится.
Потеря мамы, честно говоря, меня не напрягала, как, это ни жестоко, но это было, кстати. Мне, бы, не удалось, обмануть мать моего предшественника, сердце матери не обманешь. С отцом, все получилось, только, потому, что он, редко бывал дома, повезло мне, как всегда. Я, еще в той жизни, был везунчиком, в нашей компании, только, я, не был на зоне и до сорока лет дожил, только, я. Кто — то остался под номерным бугорком, на зонах нашей бескрайней Родины, кто — то переселился на городское кладбище. Я, умер, когда мне было, шестьдесят шесть лет, по сравнению с дедушкой Маши, вроде бы не много, но учитывая образ жизни, который я вел, это, когда, водку считают литрами, а выбитые зубы, всего, лишь повод, для безобидных шуток, я прожил долгую жизнь. После смерти последнего друга, мне хватило здоровья, еще на двадцать шесть лет, полноценной жизни. Я, ни, чем не болел, а самое главное, сумел сохранить свой разум, в работоспособном состоянии. Да и моя внезапная смерть, тоже, была везением, по большому счету, кому еще давали возможность, прожить вторую жизнь? Время вышло. Я встал, произведя в уме не хитрые подсчеты, извлек пятерку баксов из кармана кожаной куртки и одел свою, джинсовую куртку.