Абсолютный слух. Счастливчик Майки
Шрифт:
— И, ты, только сейчас об этом говоришь?! — Воскликнула Кристи — Мы уже целый час тут сидим! А тут такие новости! Свой человек в клубе будет! Майкл, ты, как— нибудь, сможешь провести нас в клуб?
— Я сам, пока, по списку прохожу в составе группы, плохой из меня проводник.
— Ничего, ничего, — Сказала Кристи — со временем, станешь там своим, познакомишься с охраной, а потом и мы к тебе придем. Как там внутри?
— Нормально внутри, да я и был — то, только на сцене. В зале не был. Так, что обещать ничего не могу.
Подошла официантка, собрала посуду, и мы заказали мороженное. Вскоре она нам принесла заказ.
— Майкл, расскажи анекдот — попросила Кристина.
— Запросто! — Сказал я — Шестилетний мальчик проснулся по малой необходимости, сходил куда ему хотелось и услышал, что родители в своей спальне о чем — то говорят. Было раннее
К чему она не готова я так и не понял, а когда спустя пару минут, мне все — таки удалось вернуть ее на место она от пояснений уклонилась.
— Больше никогда не проси его рассказывать анекдоты! — Сказала Маша Кристине, когда все успокоились — Все могло несчастным случаем закончится! И все опять расхохотались. Девочки все еще хихикали время от времени, когда мы с Полом рассчитывались с официанткой. Он за себя и Кристи, а я за себя и Машу. Мы вышли из кафе, попрощались и разошлись по своим машинам.
— Куда поедем? — Спросил я Машу трогаясь с места.
— К тебе конечно, нам только к ужину надо домой попасть. Обед мы пропустили, поужинаем у нас, а то мама скажет: «Совсем от дома отбились!».
Я выложил перед потрясенным Крисом двенадцать текстов. Десять просто хороших песен и два шедевра шоу — бизнеса. Кроме песни «Я все еще люблю тебя», я вспомнил еще одну улетную вещь: «Разрушительный шар». Вот, только, было не ясно, потянет Джени эту вещь или не сможет, динамика просто сумасшедшая! Я вытягивал, но под мужского исполнителя, эта песня не годилась совсем. Но так, или иначе, регистрировать песню все равно нужно, и мы взялись за дело. Мы работали с девяти утра, до девяти вечера и Крис торжественно вручил мне нотные записи, когда на улице уже было темно.
— Завтра, с утра, отправляй заявки, а я утром начну собирать парней. До конца недели, должны успеть закончить репетиции. В субботу выступление в клубе, изменим программу так, чтобы все новые песни сыграть на субботнем выступлении. Тогда, после конкурса мы полностью будем готовы к работе! Должен сказать, если бы не ты, у нас ничего бы не получилось!
— Завязывай, если бы не ты, я бы до сих пор блуждал в потемках.
— Ты, молод, — вздохнул Крис — а мне уже двадцать четыре. Последний шанс!
— Тоже мне старик — хмыкнул я.
Вспомнил себя в его возрасте, раздолбай был ужасный, работал только для того, чтобы было на что погулять и все друзья такие же. И только двое из них, умерли своей смертью. Если можно считать своей, сметь одного в онкологическом диспансере, а другого уснувшего теплым сентябрьским вечерком на сырой земле, разбудили заморозки и хоть пришел он домой на своих ногах, забрала у него жизнь сырая земля, сгорел за два месяца. А, Крис, тут втирает, о своей бездарно растраченной жизни!
— Четверть века еще не разменял, а настроение уже похоронное, — подколол я его — подожди еще, найдешь себе цыпочку, прямо со школьного стульчика, женишься и сегодняшние проблемы покажутся тебе сущей мелочью.
— Я слишком беден, чтобы женится, — открестился Крис — а если разбогатею, у меня этих цыпочек будет сколько угодно!
— Если цыпочек будет много, то богатым ты останешься очень недолго — сказал я на прощание и уехал.
Опять завертелась нелегкая жизнь музыканта.
Правда, на этот раз, время нас сильно не поджимало, и мы ходили обедать в соседнее кафе. Репетировали по двенадцать часов в день и это было еще по — божески, в прошлый раз круче пришлось. Не обошлось без хот — догов и в этот раз. Ренди, видимо, чувствуя свой косяк при дележке денег, стал очень покладистым и взял на себя доставку хот — догов и гамбургеров. Все были еще при деньгах, так, что гоняли его частенько. Джени, тоже, стала очень приветлива со всеми, песню «Разрушительный шар» она не «тянула» и для магнитофонной записи ее пел я. Крис сказал, что петь эту песню некому, но музыканты все равно должны ее знать. Я принес другой текст на замену и таким образом у нас появился резервный хит, исполнять который было не кому. С Машей я виделся почти каждый день, поздним вечером, свидания наши были короткими, но она, пока, мирилась с моей занятостью. Я ее за язык не тянул, сама похвасталась Кристине, что я выступаю в клубе. Вот и терпит теперь. Мои авторские заявки, уже были на пути в Вашингтон и мне осталось, только дождаться ответных документов. Я помнил, что мне придется оплачивать счета разового сбора за каждую песню, но понятия не имел во что это выльется. Тридцать три песни, даже если по сто баксов за штуку, можно объявлять себя банкротом. Надеюсь, отец, войдет в положение и одолжит мне нужную сумму. По большому счету повезло мне, как всегда, парни оказались очень толковыми. Мы быстро осваивали новый репертуар. Крис становился все уверенней, из его глаз исчезла затаенная тоска, которую я частенько примечал раньше. В пятницу, вечером, Крис объявил о нашей готовности и отпустил нас на отдых. В субботу наше выступление начиналось в девять вечера, именно в это время в клубе начинался самый большой наплыв гостей.
К половине девятого, вся наша группа собралась у задней двери клуба, Джефф, приехал последним и из глаз Криса ушло беспокойное выражение. Видимо жизнь его не баловала, и он ожидал какой — нибудь подлянки, но сегодня обошлось без сюрпризов. Минут через десять дверь открылась, два охранника пересчитали нас по головам, мы назвали свои данные и нас пропустили внутрь, вручив ключи от нашей временной комнатушки. В два захода мы перетащили свои инструменты, ударную установку Роберта и устроились в комнате в ожидании, когда закончит выступление предыдущая группа. Крис развалился в кресле, прислушался к чужому исполнению и на его лицо наползла пренебрежительная ухмылка. Наш ритм — гитарист Джефф рассказывал какую — то байку, и я прислушался.
— …Сейчас — то про нее не слышно, а тогда ее имя было на слуху — Паола Вильсон! — Знаменитость! В общем начала она петь и микрофон сдох в середине песни.
Занавес закрыли, прибежал менеджер, послушал ее визг, ну и позвонил звукооператору по внутренней связи, а там здание старое, ему там бежать по всем этим закоулкам, чуть ли не пол мили. Ну она и попросила машиниста сцены, что бы он заменил ей микрофон. Улыбнулась ему, ну он и растаял. Работает не первый год и конечно знает, где стоит резервный микрофон. Ничего сложного в этом нет, сам знаешь, ну он ей и заменил, а неисправный убрал на место. Занавес открывают и она начинает петь сначала. Тут прибегает звукооператор, хватает неисправный микрофон, выходит на сцену и ставит неисправный микрофон рядом с исправным. Она поет и ничего сказать не может, менеджер уже ушел, потому, что проблема вроде как решена. Оператор конечно видит, что она поет, но мало ли, чем ее микрофон не устраивает, она натура тонкая, артистичная, а он простой звукооператор. Да и приказали же сменить! Заменил ей исправный микрофон на неисправный за пять секунд! Ставит микрофон перед ней и говорит: «Вы можете петь дальше!». Занавес открыт, она улыбаясь говорит: «Техник! Этот микрофон неисправен!». И стучит по нему пальцем. Звука нет. Звукооператор не верит и тоже стучит пальцем. Звука нет. Тогда он пожимает плечами и говорит: «Если и этот неисправен, тогда сегодня не ваш день, больше микрофонов у меня нет, надо звукорежиссера ждать, а где он сейчас я не знаю». Комната наполнилась хохотом музыкантов, тема близкая, всем смешно. Мне не смешно, я в Союзе видал вещи и похлеще. Когда рабочий сцены, которому пить было категорически нельзя, поскольку с мозгами у него не все было в порядке, все — таки выпил стакан водки и вышел на сцену, где пел хор патриотической песни, в присутствии обкомовского начальства, мне тоже было не смешно. А когда, он начал хватать хористок за сиськи, впору было плакать, поскольку пили мы вместе! И хотя он пришел в конце наших посиделок и лично я ему не наливал, под «раздачу» попали все! В нашу комнату заглянул менеджер зала.
— Эти закончили, — сказал он — сейчас они отключаются, проследите кто — нибудь, когда они закончат, начинайте подключаться, у вас меньше пятнадцати минут!
Крис пошел контролировать процесс, но тут же вернулся и сказал:
— В темпе! Все перетаскиваем на сцену, они нас задержали почти на пять минут!
Мы похватали свои инструменты и ломанулись на сцену. Вот всегда так, как ни старайся, какая — нибудь накладка произойдет!
Мы все — таки успели! Когда занавес начал открываться, мы уже стояли на своих местах. Менеджер зала представил нас гостям, и они поприветствовали нас гораздо живее, чем в прошлый раз.