Абсолютный враг
Шрифт:
— Я не могу подставлять под удар Элианскую эскадру. Без мощной мнемонической поддержки их жертва станет напрасной.
Найджел сощурился.
— Дай координаты, Дитрих. Мы обеспечим мониторинг гиперсферы.
— Справитесь?
— Прикрыть эскадру не обещаю. Но отследить гиперсферные курсы и вычислить базы механоформ — реально. Кто командует разведывательной группой?
— Адмирал Мищенко.
— Слышал о нем, — кивнул Гревс. — Отдашь ему приказ?
— Нет. Если мы правильно проанализировали ситуацию — приказ в любом случае опоздает. Механоформы ударят первыми. Я направлю силы флота на помощь
— Согласен, — кивнул Гревс. — Преждевременное усиление группы сорвет атаку механоформ и запустит процесс массовой репликации боевой техники. Мищенко не отступит в критический момент?
— Нет. Он не отступит. — Дитрих пристально взглянул на своего собеседника и вдруг добавил: Найджел… Люди, подобные тебе, не меняются с годами.
— Ищешь, где мой интерес?
— Пытаюсь понять.
— Не забивай себе голову. Сейчас на это нет времени. Мое личное присутствие там — достаточная гарантия?
Дитрих удивленно и недоверчиво посмотрел на Найджела.
— Ты станешь рисковать собственной жизнью?
— Ну, кто-то ведь должен находиться непосредственно в скоплении. — Пожал плечами Гревс. — Или ты выделишь мне мнемоников для оперативной поддержки?
— Нет, этого я сделать не могу.
— Значит, и говорить не о чем. Отправлюсь туда сам. Мне нужны лишь координаты и полномочия для связи с адмиралом Мищенко.
— У тебя уже есть готовый план действий?
— Есть. Но он тебе не понравится.
Дитрих на миг задумался, затем решительно кивнул.
— Ты получишь все необходимое. Но учти, я информирую адмирала.
— Поступай, как знаешь.
Адмирал Мищенко напряженно размышлял над сложившейся ситуацией, вновь и вновь просматривая материалы, отснятые в период боев за систему Алексии.
Только что на информационный терминал поступили данные, полученные в ходе преследования «Сеятелей» группой из двенадцати «Стилетто».
Наиболее информативным оказался файл сканирования, записанный автоматикой корабля, которым управляла Инга Долматова. Курс преследования вывел ее в систему, где едва завершилась схватка между базовым кораблем механоформ и флотом инсектов, пытавшимся защитить планету.
Надо определиться с классификацией кораблей противника, — подумал Сергей Дмитриевич. Сведения, полученные в ходе преследования, указывали на новые модификации уже известных объектов. К примеру, модули «Сеятелей», встреченные в соседней звездной системе, существенно отличались от аналогичного объекта, действовавшего в границах Алексии.
Там мы имели дело с отделяемой частью базового корабля механоформ, здесь же двенадцать модулей, сохраняя форму сегментов, действовали как самостоятельные единицы. К тому же их боевые характеристики оказались намного выше, — если «Сеятель», атаковавший Пятый Резервный космодром, был сбит ракетной атакой звена «Стилетто», то броня модифицированных модулей противника выдерживала не только чудовищное давление при погружении в недра газового
Адмирал глотнул кофе.
Сергей Дмитриевич чувствовал — схватка неизбежна. Публичную дерзость пилотов, ведущую к нарушению субординации и ослаблению дисциплины, он, конечно, не приветствовал, но галактлейтенант Долматова права: прикрываться семьями инсектов, наблюдать за их гибелью, собирая информацию, — бесчеловечно. Мы не машины. И не статисты.
В сознании стыло ощущение агонии миллионов существ, фантомными пятнами рдели пылающие города инсектов, — Инга, как истинный мнемоник, не стала тратить слов, — она попросту выплеснула в рассудок адмирала крохотную частицу пережитого, давая понять, каково было там, за чертой морального невозвращения…
«Сам-то как поступил бы?»
Мищенко отвернулся от экранов. Тысячи звезд слепили его, он отдал нелегкому делу военной дипломатии в рамках шарового скопления половину жизни, и термин «братья по разуму», применительно к диким Семьям инсектов и логрианам, избравшим средой обитания исполинские космические станции, уже давно не звучал для него двусмысленно.
«Так что же я медлю?»
Мощь Объединенного Флота Содружества бледным призраком маячила за спиной адмирала. С одной стороны, она рядом, только позови, с другой — неимоверно далеко. И дело не в космических расстояниях, не во времени подлета оперативных групп немедленного реагирования, а в скорости принятия решений «наверху».
Проблема заключалась в том, что непосредственной атаке в данный момент системы Содружества не подвергались. Удар механоформ пришелся на цивилизации, о существовании которых еще вчера никто не подозревал.
Мищенко вновь посмотрел на звезды.
«Где-то между яркими, слепящими сгустками жидкого пламени проходила незримая черта, за которой безраздельно царили древние механоформы. Дальнейшие разведывательно-картографические действия эскадры неизбежно приведут к столкновению с необратимо изменившимися терраформерами.
Да, но пока мы будем двигаться, исследуя миры, констатируя факты состоявшихся вторжений, десятки, если не сотни планетных цивилизаций инсектов и логриан, разобщенные, не готовые к коллективным действиям против не знающего милосердия противника, пополнят печальный список жертв внезапно возобновившейся экспансии древних механоформ».
Сомнения адмирала можно понять. Его личный опыт хранил десятки таких же трудных, единолично принятых решений, каждое из которых, в конце концов, признавалось верным. История исследования и начала освоения людьми шарового скопления звезд проходила на грани предельного риска. — Это сейчас, когда изучены вехи миллионолетнего дробления цивилизаций логриан и инсектов, налажены отношения с Дикими Семьями, прошедшими путь деградации и вновь сумевшими выйти в космос, положение на окраине О'Хара, граничащей с человеческими мирами, более или менее стабилизировалось, но Сергей Дмитриевич являлся одним из немногих, кто знал и помнил цену, заплаченную за шаткий мир.