Абстрактные дали познания

Бронников Дмитрий Леонидович

* * *

Древний человек не в первый раз задумывался над вопросами как своего, так и существования всего окружающего. Почему и зачем звезды светят, солнце греет, день сменяется ночью, а лето зимой? Почему человек стареет и умирает? Почему есть хищники, а есть травоядные? Почему есть земная твердь, а есть реки и моря? Почему продолжается человеческий род? Зачем существует этот мир и кто его создал? Он был уверен, что все это неспроста, вряд ли могло возникнуть из ничего и существует само по себе, не неся собой какого-то смысла. Он часто засыпал и просыпался с этой мыслью. Она тревожила и не давала покоя ему, порой сводят с ума. Он не знал еще слова "мистика", но уже знал, что она для него обозначает. Он ходил

еще совершенно голый и только-только начал обрабатывать камни и деревянные палки, как первые орудия труда и приспособления для охоты, но он уже поклонялся силам природы, которые обожествлял. Как только он научился думать о чем-то более сложном, чем удовлетворение необходимых ежедневных жизненных потребностей, он сразу пришел к выводу, что его жизнь наполнена мистикой. Он хотел поделиться своими размышлениями, хотел освободить мозг от разрывающих, вводящих порой в эйфорию, а порой в гнетущую тоску мыслей, но пока не знал, как это сделать.

Древний человек как-то попытался поделиться своими мыслями с сородичами с помощью тех немногих звуков и слов, которые были в его обиходе для общения с соплеменниками, но понял, что не может передать все свои переживания из-за нехватки слов, да и воплотить в слова свои мысли было для него черезвычайно сложно, почти невозможно. Он был не понят соплеменниками и оставил свои попытки.

Однажды, греясь на солнышке возле входа в пещеру, он вдруг осознал одну непреложную истину, открытие которой стало следствием его мистических размышлений по поводу существования мира. Он вдруг осознал, что он - ЧЕЛОВЕК, разумный человек, он часть непонятного мира, но одновременно и сам представляет из себя целый отдельный мир. Мир загадочный и неповторимый. Не только окружающий мир загадочно мистичен, но и он сам не менее, а может даже более мистичен. Он существует в среде своих сородичей, неотделим от них, но личность его индивидуальна и присуща только ему одному. Он осознал свое Я. Разумное человеческое Я, награжденное разумом высшими силами в том числе для того, чтобы осознать это. Он разумное существо, со своими особенностями, способностями, недостатками, своими эмоциями и переживаниями.

Открытие настолько поразило древнего человека, что он во что бы то ни стало решил как-то выразить данную мысль, отобразить ее, выпустить на волю из ограниченного пространства мозга. Как он уже знал, соплеменниками он вряд ли будет понят, поэтому требовалось какое-то иное решение для исполнения задуманного. И тут ему в голову пришла оригинальная, ранее не посещавшая его мозг идея.

Древний человек углубился в пещеру, кромешная тьма, бесконечность тоннелей и гулкое эхо которой как ничто другое соответствовали его мистическому настроению, развел костёр, и в ярком свете отблесков огня набросал угольком на одной из стен свою мысль. Затем он с помощью твёрдых острых камней стал выдалбливать по контуру наброска окончательное решение своей мысли. Трудился он долго и кропотливо, пока изображение не приобрело окончательные формы. Пусть смысл и значение сего творения понятны лишь одному ему, но кто его знает, возможно, когда-нибудь найдутся другие люди, которыми он будет понят, которые последуют его примеру. Но пока что он был первопроходцем, сумевшим отобразить мысль вне пределов мозга... Ох, если бы он только знал, сколько будет последователей...

Если перевести изображённое древним человеком на современный, понятный нам язык, то данное творчество обозначало исторически неубиваемую истину, а именно - "ЗДЕСЬ БЫЛ ВАСЯ".

Вот такая она мистика прошлого равно как и настоящего, мистика разумного существа, осознавшего, что он является личностью по имени Вася, который вне всяких сомнений существовал и был здесь.

А учёные все ломали свои умные головы над расшифровкой послания древнего предка, получая за свои труды Нобелевские премии, научные степени и звания, выдвигая самые невероятные фантастические идеи и версии, в корне менявшими наши представления

о древнем человеке.

Но Вася-то знал, что нет ничего более мистического и фантастического, чем существование самой личности по имени Вася, который БЫЛ ЗДЕСЬ...

ВЕЛИЧИЕ ПОЭТА

Аркадий приоткрыл глаза, его мутило. Он, кряхтя, с трудом поднялся и, пошатываясь, побрел к едва видневшемуся в темноте проему, что должен был по идее быть выходом из свинарника, но так как состояние мужчины было далеко от адекватного восприятия действительности, то и проем вполне мог оказаться чем-то другим, да и свинарник вовсе не свинарником. Под ногами скрипели половицы, чуть в стороне слышалась не спокойная возня.

Аркадий добрел до проема, вышел на улицу, глубоко вздохнул свежий воздух и опорожнился. Он взглянул на бескрайнее ночное небо, отдаленные миры яркими точками в непроницаемой черной бездне манили ранимую, одухотворенную душу поэта, а по совместительству свинаря, в высокие таинственные дали непознанного. Аркадий вновь тяжело вздохнул и вернулся в помещение. Он нащупал тумблер и включил свет. Подопечные Аркадия отреагировали на потоки света лишь чуть более громкой возьней и слабым повизгиванием. Все-таки свинарник...

– О как ты далек от меня древний Рим

Величье твое и в мраморе храмы

В веках отражаясь сияньем своим

Ты будишь во мне лишь личную драму...

Аркадий в очередной раз вздохнул, сколько уже раз на ум приходили подобные четверостишья. Не сказать, что мужчина был одержим древним Римом, просто его творческий порыв, как реакция на личную драму, в данный момент выбрал "Вечный город", но это вполне мог быть и Париж времен "Короля солнца", либо современный Нью-Йорк, а то и сам Вавилон. Но жестокая действительность была такова, что перед ним всегда открывались просторы свинарника.

В углу громко хрюкнула свинья, прервав размышления несостоявшегося великого поэта.

– Цыц, плебеи, - с видимым раздражением в голосе прикрикнул Аркадий, - Цезарь идет.

Цезарь не цезарь, но что он достоин большего, Аркадий знал всегда. Нет, он не метил в великие завоеватели, гении науки и нобелевские лауреаты, просто, как считал мужчина, он был одарен поэтическим даром, большим даром, талантом, который в условиях плохо пахнущего свинарника реализовать не представлялось возможным.

Аркадий писал стихи, писал в стол. Пару раз он пытался донести их до окружающих, на вечере художественной самодеятельности и в районной малотиражке, но результатом стали не признание, уважение и почет, а лишь вечные насмешки председателя колхоза Бориса. Нет, он не затаил злобу, а, как и любая нереализованная творческая личность, лишь замкнулся в себе и стал злоупотреблять самогоном.

Аркадий добрел до небольшой каморки, размещавшейся в дальнем углу свинарника, с очередным тяжелым вздохом уселся на лежак, заваленный грязными тряпками и пошарил рукой под не менее грязной подушкой. Он извлек оттуда початую бутылку самогонки и засаленый стакан. Наполнил его наполовину, крякнул и залпом выпил.

– Ты одна, лишь одна, в моей жизни отрада

Грустных мыслей, тоски и души на разрыв

Замахну я стаканчик и душа уже рада

И уже я не свинарь, а в уме позитив.

И на душе действительно потеплело и мысли потекли уже в более благоприятном творческом направлении. Еще стаканчик и он несомненно разродится гениальной одой, а то и целой поэмой. И плевать ему на тупых колхозников, во главе с земляным червем Борькой.