Абстрактный мир. Трилогия
Шрифт:
— Так что ты говорил про крейсеры?
Мальчишка присел на край кровати, переводя дух. На нем была новенькая теплая спортивная курка и в тон ей штаны. Орки снабдили кевтов одеждой, хотя те очень неохотно, по словам Кельвета, расставались со старыми тулупами.
— Эльфы заявляют, что резервации — это их земли, — пояснил мальчишка. — Но это не так. Я сам видел, как несколько эльфов провалились в земные дыры.
— Что за «земные дыры»? — не поняла я.
— Как озеро, — напомнил Кельвет. — Не увидишь дыру, пока не дотронешься до поля.
— А, аномалии абстракций…
— Эльфы говорят, что теперь это их территории, раз кевты ушли, а орки заняли почти весь лес у Ям и море, где мы раньше рыбачили, — Кельвет вдруг замолчал. — Почему они делят земли, которые им не принадлежат? Где быть нам?
— Думаю, вас направят на Прэнскую гряду, — осторожно предположила я. — К остальным кевтам.
— Ямы — мой дом. Надо было остаться в замке, — Кельвет нервно дернул головой.
— На Прэне есть хорошие дома, ты сможешь ходить в школу…
— Зачем школа, если учил лес?
— Кель, хватит. Иди, погуляй по палубе, — мать кивнула в сторону двери. — Мне нужно помочь Антее.
— Почему ты не пустила демонов на эльфов? Они бы освободили поселок, и мы смогли бы вернуться, — не отставал мальчик.
— Всему своё время. Подожди снаружи, — кевтиянка указала сыну на дверь.
— Слышишь, Антея? Я говорил, что мы — лишь оружие. Так и вышло! — мальчишка бросился к двери и что было сил хлопнул ею.
Его мать опустила глаза.
— Мы платим за грехи наших отцов, — произнесла она, растирая мазь между ладонями. — А дети заплатят за наши проступки. Такова жизнь.
— Деамала, война началась, — глухо произнесла я, уставившись на дверь. — Миротворцы… Вашу мать, как же так… Я же хотела…
— Здесь нет твоей вины, Антея. Таков мир разумных: воины — часть жизни, и ни обойти их, ни предотвратить.
Вечером того же дня я встала с постели и вышла из каюты. Холодный, морской ветер щипал лицо, и со своей палубы я могла видеть только стальное серое море. Линия горизонта терялась в молочной дымке тумана. Рядом с каютой, на скамейке, сидели двое военных и играли в кости. Я покачала головой, когда орки поднялись.
— Вас не велено выпускать из каюты без сопровождения, — произнес один на древнем. — Уведомляю. Я иду с вами.
— Отлично. Я всё равно не знаю корабль, — ответила я на оркском, восточном диалекте, потому что другого не знала.
За все те полтора дня, что я провела в постели, Азар выходил со мной на связь лишь дважды. Первый раз — когда я пришла в себя. Орк спросил, как я себя чувствую, и не мешают ли мне демоны. Монстров я вообще не слышала, даже не ощущала их присутствие. Азар спросил про сестру, и, узнав, что её ранили в ногу, посетовал, что ей не попали в голову, из чего я сделала вывод об очень теплых отношениях в клане Эзрех Хагонов. Тогда же он сказал, что Арельсара нашли (на мой вопрос, присутствует ли Азар лично в замке или действует через демонов, тот ответил лишь, что мне нужно набраться терпения), кевт жив и его уже перевезли на подготовленный для эвакуации корабль. Я спросила про Кэрроу, но Азар о ней ничего не знал.
Второй раз я сама вышла с ним на связь, пытаясь выяснить, что же все-таки происходит — почему орки пришли кевтам на помощь, и не просто пришли, а перебросили большую часть задействованной на учениях техники на море и земли резервации. На что Азар ответил довольно сухо.
«Ты всегда чем-то недовольна. Ты просила помощи, а теперь её для тебя слишком много».
Деамала рассказывала, что к рассвету эльфы стали стягивать к замку военную технику со всех сторон — они взрывали деревья в лесу, расчищая себе путь. Демоны ничего не делали, сидя, как изваяния, на полуразрушенных стенах, и наблюдая за солдатами Компериата, но когда те начали обстрел замка, монстров вдруг стало гораздо больше.
— Я сама видела, как один дракон рассыпался. Из его… тела появилось два других существа, — говорила кевтиянка. — Мы думали, ты ушла, и теперь эти уроды бесполезны. Но они делились вот так, — она разняла сложенные ладони. — Их стало очень много, только размерами поменьше. Они бросились на эльфов, и всё началось заново — демоны переворачивали танки, воровали гранаты и разбрасывали их у рва, где встали эльфийские войска, а когда в небо поднялись самолеты, явились орки.
Рассказы Деамалы не шли у меня из головы. Когда-нибудь, в учебниках истории Компериата напишут, что орки напали на земли, которые эльфы по итогам Первой Индустриальной войны великодушно предоставили кевтам на длительное пользование, и воины Компериата вступили в битву за СВОЮ территорию. А вот оркские школьники будут читать о том, как ССК, возмущенный дискриминационными действиями эльфийских военных, напавших на ни в чем не повинных жителей резервации и находившихся там членов Ордена миссионеров, отрядил туда войска, занятые, как бы между прочим, на крупнейших, со времен объединения кланов, учениях.
И никто никогда не узнает, что всё началось с контрабандной торговли пушниной в обмен на глиняную посуду.
Интересно, что напишут обо мне и орде демонов, что я привела с собой? Кем стану я для будущих поколений? И если кевты называют меня пророком, как назовут эльфы? Ведьмой, напустившей на них чудовищ из Тьмы?
— А где разместили раненых? — нахмурившись, спросила я шагавшего рядом орка.
— В госпитале, на второй палубе. Нужно спуститься на две ниже.
Судно оказалось огромным. Я видела по телевизору авианосцы Эрзамона во время трансляции с ежегодного парада по случаю Дня Войны, когда люди справляли победы во всех известных боевых действиях, которые имели место в истории человеческого государства, стараясь забыть о поражениях. Так вот, «Степной ястреб» был, примерно, такой же длины. Спускаясь по лестнице, я заметила на палубе соты зенитно-ракетных установок и, похожие на трезубцы, пушки, стоявшие вдоль борта судна.
— Куда мы плывем?
— Ждем распоряжения штаба, — уклончиво ответил орк. — Нам направо.
У его ног прошмыгнули две кевтских девочки, верещавшие на все лады про страшных громил с маленькими глазами и острыми клыками.
Что взять с детей — они никогда не видели орков.
— Сюда, — мой спутник шагнул вперед и, позвонив в дверь, замер. Ответивший по громкоговорителю потребовал пароль, и орк, кашлянув, назвал комбинацию цифр. Двери перед нами разъехались в разные стороны и мы, вопреки моим ожиданиям, оказались в небольшой, чистой комнатке, по периметру которой располагалось около десятка мониторов, за изображениями на которых следили три орка. Под потолком прыгала маленькая молния, испуская в разные стороны синие лучи.
— С победой, — произнес мой спутник, поднимая голову и рассматривая шарик света.
— С победой, — хором отозвались военные.
— Какой победой? — не поняла я.
— Первой, — отрезал мой спутник. — Какого раненого вы хотите навестить?
— Арельсар, он — кевт, миссионер из ордена.
— В ордене есть кевты? — хохотнул один из орков.
— Там даже гоблины есть, — бросил второй.
— Дай пять!
Они так громко заржали, что затряслись мониторы.
— Реанимационное отделение, бокс сто сорок первый, — успокоившись, мне протянули талон с номеров. — Она же знает наш язык?