Абы не в пекло
Шрифт:
Мы с Герцогом переглянулись.
– Ну чего гляделками хлопаете ?!- рассердился Старшина.- Берите листы, ручки и пишите !
– Ничего мы писать не будем,- ответил я.
– Что ?! Ты сколько прослужил, молодой ?!
– Сколько бы не прослужил, а объясняться мне не в чем.
Старшина обалдело уставился на меня. Морщины на его лбу говорили об усиленной работе мысли.
– Слушай, а тебя Герцог не запугивал ?- поинтересовался он.
– Этого запугаешь, как же,- хмыкнул Герцог.
– Пишите объяснительные,- потребовал Старшина.
– Дать бы ему разок промеж рогов,- мечтательно сказал Герцог, выйдя в коридор.
– Дай,- предложил Философ.
– Субординация не позволяет.
– Люди добрые, это определённо нужно спрыснуть,- вмешался я.
– Дельная мысль,- воодушевился Герцог.- Я и сам об этом подумывал.
– Давайте без меня,- предложил Философ.- Я, в конце концов, хочу книгу дочитать. Герцог, покажи ему всё, что надо.
– Это можно. Пошли, молодой.
Философ удалился к себе, а мы вышли из общежития Отдела. По дороге Герцог объяснил мне, что черти умеют улавливать спиртовые пары и сигаретный дым, а потом продают. Он как раз искал такого чёрта; вскоре его поиски увенчались успехом.
Мы спрятались за каким-то облупленным зданием, там торговец показал нам свой товар. Его было много: на сигаретных пачках маркером были выведены единички, на пол-литровых бутылках с самогоном - тройки, а на водочных пятёрки.
– В какой валюте он всё это продаёт ?- тихо спросил я Герцога.
– В богохульствах,- ответил тот.
– Да ? А нам ничего за это не будет ?
– В Чёрный Список занесут,- равнодушно ответил Герцог.
– Понятно. Знаешь, Герцог, я не то, чтобы боялся, но начинать службу подобным образом... Небось, Священник и Философ в этом самом Чёрном Списке не фигурируют.
– Совершенно верно,- подтвердил Герцог.- Зато они фигурируют в Чёрном Списке Чёрного Списка под номером один и два, не помню точно, кто под каким. Уже оттуда самых отличившихся волокут на какую-то там комиссию. Ты не беспокойся, Чёрный Список фактически дублирует списки Отде-ла, тебя только и не хватает.
После этого я уже не колебался. Мы с Герцогом взяли ящик водки, десять литров самогона и блок сигарет. Впрочем, насчёт последнего мой провожатый советовал не обольщаться: пачки, как он сказал, все от "Марльборо", а сигареты в них самые разные, даже без фильтра попадаются.
Мне приглянулась ещё бутылка коньяка "Наполеон". Чёрт клялся, будто напиток настоящий и изготовлен чуть ли не самим покойным императором. Смущало меня то, что стоил он безумно дорого - сто богохульств. Я решил пока повременить.
Мы с Герцогом пришли в общежитие.
– Старшине бы на глаза не попасться,- высказал я своё пожелание.
– Да ладно тебе, он первый на запах прибежит. Ты хочешь кого-нибудь пригласить ?
– А что, мы вот это всё вдвоём выдуем ? Конечно, хочу. Желательно побольше народу, весь Отдел, например.
– За добавкой придётся бежать,- предупредил Герцог.
– И сбегаю.
– Тогда я сейчас всех пригоню,- пообещал Герцог.
***
В Отделе насчитывалось ровно тридцать душ: четыре группы по шесть человек, Старшина, стажёр (это я) и ещё четверо одиночек, к которым принадлежали Священник и Философ. Еще двое, не имеющих группы, прозывались Берсерком и Ирокезом. Первый был единственным, кто пришёл с оружием. На его плече красовался двуручный меч, с одного бедра свисал здоровенный нож, с другого - небольшой топорик, спереди за поясом торчала шипастая булава, сзади на цепочке висел кистень.
Вошедшие рассаживались преимущественно на полу. Когда все прибыли, Старшина представил меня всему личному составу, а Герцог с Философом принялись раскупоривать бутылки.
Всё происходившее потом припоминается мне весьма смутно. Мы пили, я бегал за добавкой (кажется, при этом чёрт меня обсчитал), затем отправляли кого-то ещё за ней же. Помню, Священник говорил:
– Мы все здесь по разным причинам. Берсерк с Ирокезом - от скуки, Герцог от пекла спасается. Старшина - бумажная душа, бюрократ, он просто создан для своей должности. У Философа крыша едет на смысле жизни, непонятно только почему он ищет его именно здесь. А тебя что к нам привело ?
Не помню, что я там ему ответил, но он исчез. А затем и вовсе никого не осталось.
***
Придя в себя, я собрал пустые бутылки, валявшиеся по комнате, вытряхнул из последней пачки единственную сигарету, сел и закурил.
Отдел жил обычной жизнью: в спортзале кто-то колотил по боксёрской груше, в душевой лилась вода, Старшина переругивался с кем-то по телефону. Я посидел-посидел да и пошёл к тётке.
По дороге мне попался чёрт-торговец. Я вытряхнул его наизнанку и среди спиртного, табачного и наркотического обнаружил ещё много полезного, вроде холодного кефира.
После него мною была приобретена баночка кофе и пачка печенья, а вслед за тем чёрт, льстиво улыбаясь, проводил меня до отдела кадров и очень агитировал при необходимости обращаться только к нему, объяснив это тем, что постоянным клиентам он делает скидки.
Тётка сидела в своей конторе, печатая какой-то документ.
– Здравствуй, зайка !- поприветствовала она меня.
Мы обнялись, после чего я выставил на стол свои трофеи.
– Господи !- воскликнула тётка.- Кофе ! Печенье ! Где ты это всё взял ?
– Философ дал. Он меня стажирует, заботится обо мне.
В руке тётки появился чайник.
– Вообще-то, зайка, это грех.
– Что именно ?
– То, что мы с тобой собираемся делать.
– Кофеёк хлебать ? Да, грех смертный. Ужас просто.
– Дело не в том, большой грех или малый. Скверно то, что мы его намеренно совершаем.
Разговаривая со мной, она разлила кофе по чашечкам.
– Зайка, мне говорили, что ты богохульствуешь и водку пьёшь. Разве тебе неизвестно, что этого делать нельзя ?