Абьюзер
Шрифт:
Расстегнула пуговицу и вжикнула бегунок молнии вниз, обнажая тёмные трусы-боксёры, сквозь резинку которых уже стремилась наружу головка его члена. Сглотнула, сознавая всю его мощь. Если он когда-нибудь овладеет мной, то мне будет либо слишком хорошо, либо очень больно.
Я не спешила, а он не терпел. Снова выдохнул сквозь плотно сжатые зубы и сам оттянул боксёры вниз, демонстрируя своё достоинство. Завороженно уставилась на содержимое его трусов. Крайняя плоть отсутствовала, так как Давид обрезан, что вполне обычное явление среди мужчин в Турции. Головка члена слегка поблёскивала от капельки
Понимала, что если я добровольно залезла к нему в трусы, то обязана продолжать. Обильно облизала свою ладонь и обхватила ей член. Невольно приоткрыла рот, ощущая всё его величие в своей руке. Скользнула вниз до упора и снова плавно поднялась к головке, чуть лаская большим пальцем уздечку. Давид издал грудное рычание и чуть зашипел. Почерневшие от желания глаза уставились на меня и, кажется, от взрывавшего наслаждения не могли сосредоточиться на моих. Лицо мужчины словно стало суровее и напряжённей, пока я проходилась рукой по его эрекции вверх-вниз.
– Блядь, – застонал он, обрывисто дыша и периодически поглядывая на мои действия.
Головка члена в моей руке начала пульсировать. Мужчина вновь поймал мой взгляд и властно обхватил шею, курсируя к подбородку, а большим пальцем к губам. Лишь в последнюю секунду поняла его желание, когда он вложил его мне в рот.
– Пососи его, киска, – гортанно велел он. Звучало двояко, но, выбирая между его членом и пальцем, я предпочла второе.
Обхватила палец ртом, присосав, чем вызвала его восторженную благодарность. Чтобы довести мужчину до апогея с минимальным ущербом для своей чести, интенсивно работала рукой в его штанах. Дыхание Давида становилось всё чаще и чаще, уходя в надрывный стон и рычание, а его член в моих руках словно становился больше. Пульсация уже почти не прекращалась. Взор синих глаз словно потерялся. Мужчина застонал и уткнулся лбом в стену за моей спиной. Ощущала его горячее дыхание на шее.
– Да, малышка… – хрипел абьюзер и пару раз стукнул ладонью по стене, заставив меня вздрогнуть.
Давид уже сам толкался членом в моей ладони, помогая мне довести его до нужного предела. Невольно осознала, что сама возбудилась, видя и слыша это всё. Чёрт! Мужчина зашипел и толкнулся ещё пару раз, пока из уретры не выстрелила белёсая и вязкая жидкость. Его надрывный стон в ухо, а после безболезненный укус в шею, сменившийся на благодарный поцелуй, завершили мою главную цель.
Дыхание суженого выровнялось, а его член в моей ладони начал терять тонус. Давид отступил, глядя вниз. Сперма забрызгала мне костюм и руку.
– Решила накормить меня суррогатом? – просипел он, лукаво глядя на меня.
– Один-один, – ответила я, напоминая ему момент в моей ванной.
Давид усмехнулся, высвобождаясь. Спрятал своё естество в брюки и начал зачем-то снимать рубашку, под которой помнилось его могучее тело. Сглотнула, понимая, что спокойно смотреть на этого мужчину мне всё тяжелее и тяжелее, потому что тоже, мать вашу, не железная. Как бы ни презирала эту тварь. Давид тем временем вытер своей рубашкой от спермы мои руки и блузу.
– Выкинь её потом, – посоветовал он.
Невидимая липкая плёнка неприятно стягивала кожу, вызывая внутри тихое отвращение. Хотелось поскорее вернуться к себе и смыть с себя весь этот срам. Я сама пошла на это, но унижение всё равно пересчитывало мне ребра.
– Брезгливость лучше выражай за порогом этой комнаты, а за дрочку – твердая пятёрка. Вижу, что способная. Наш первый раз станет бомбическим, обещаю… – Коснулся губами моего виска и отошёл, освобождая от себя. – Завтра в три часа дня ты встанешь на точку невозврата, и тогда разговоры наши будут совершенно иными.
С этими словами толкнул меня в направлении выхода, разрешая уйти. Не воспользоваться этим не могла. Почти вылетела в коридор, сообщив ожидающему провожатому, что направляюсь обратно к себе. Бандит осмотрел мою одежду и, мерзко усмехнувшись, направил за собой.
Внутри лишь тихо плакала гордость, что снова попрала ради сестры. В свои покои буквально влетела. Лариса робко сидела в кресле, ожидая моего возвращения. Увидев меня встала, но я пронеслась мимо неё и закрылась в ванной комнате.
– Ада? Всё нормально? Он тебе что-то сделал? – слышала за дверью её обеспокоенный голос.
Сделал. Вы все сделали! Хотелось кричать в ответ, мешая всё матом и словами ненависти, но я лишь проскрипела:
– Нет… Я сейчас.
Выкрутила душ на полную. Стянула чёртову одежду, что хранила на себе его следы и выбросила в урну. Залезла под струю воды, яростно смывая с себя дух своего будущего муженька. Остервенело намыливала руки, стараясь выгнать из памяти ещё живую картинку того, что совершила. В ушах по-прежнему его дыхание и сиплый голос, а на шее след от горячего поцелуя. Хотелось заплакать от собственного бессилия перед его могучей аурой. Давид определённо действовал на моё тело. Он создан для того, чтобы женщины его хотели и жаждали, и мужчина, понимая сие, пользовался этим в совершенстве. И я не исключение. Секс. Животный, страстный, срывающий крышу, после которого возненавижу своё никчёмное тело, потому что именно оно меня предаст.
Успокоившись, вышла наконец из ванной, кутаясь в банный халат. Сестра взволнованно таращилась на меня.
– Что он тебе сказал? – тихо пискнула она
– Что завтра я стану его законной женой, – загробно молвила я.
– Нет, пожалуйста, сестрёнка. Не надо. Он чудовище. Он убьёт тебя!
– Жаль, что ты это поняла только сейчас, – сердито зыркнула на Ларису. – Что, этот скот больше не кажется тебе интересным и возбуждающим, а? Помнится, за этим ты сюда приехала. Хапнуть романтики и страсти? Приручить зверя? Может хочешь стать его женой вместо меня? Зачем отступать от цели?
– Прости… Прости, сестренка, – тут же заплакала младшая. – Какой же я была дурой…
– Дурой? Слишком мягко сказано. Хорошо, что Достоевский тебе в руки не попал, хотя в тюряге за убийство бабушки, куда безопасней.
Лариса закусила губу, принимая мой нагоняй, а я обессиленно рухнула в кресло. Смысл сейчас в этом? Я только трачу силы.
– Сядь и помолчи, – рявкнула на сестру. – Мне надо подумать.
Бежать нужно определённо сегодня, так как завтра уже не будет смысла. Мне должна пораниться, чтобы вызвать сюда свою сообщницу. Только как пораниться? Тут нет острых предметов, кроме…