Ад идет с нами
Шрифт:
– Главная опасность впереди, капитан, сэр. Теперь мы – комендантский полк на секс-курорте. Будьте бдительны, иначе могут затрахать насмерть.
– Благодарю за предупреждение, лейтенант, – сухо отозвался Грэм, надевая шлем.
Рам переключился на приватный канал и сказал Ракше:
– Не нарывайся.
Та демонстративно отвернулась к окну, а Рам вывел данные о полученных городской инфраструктурой повреждениях.
Жители городка даже не подозревали, как им повезло, что Зелар не стал полем боя. Обманный манёвр с имитацией
Командующий Доминиона, трезво оценив ситуацию, после короткого боя отвёл свои подразделения, подарив Союзу фору. Но Рам не сомневался, что враг сейчас активно ведёт разведку и прорабатывает ответные действия.
В космосе победа безоговорочно осталась за Союзом. Эскадру, прикрывающую Зелар, разгромили за считанные часы. Та же участь постигла Врата и защищавшую их станцию. Союз всеми возможными средствами пытался затруднить доставку подкрепления силам Доминиона.
Разгромив врага, флот Союза занялся устранением полученных в бою повреждений и подготовкой к новому боевому вылету. Исход операции на Идиллии теперь решали наземные силы. Мощное ПКО Доминиона не позволяло ударом с орбиты разбомбить вражеские позиции, и помощь от Флота заключалась только в прикрытии наземной группировки. Для этого на орбите оставались лёгкий авианосец “Лун” и две роботизированные ракетные платформы. А остальные корабли Союза отправлялись выполнить свою главную в этой операции задачу.
В Союзе отлично понимали, что стоит Доминиону отправить к Идиллии ударный флот и планета будет потеряна. Да что Идиллия? Союз при таком раскладе мог лишиться собственных миров. Единственным решением, ведущим если не к победе, то к миру на условиях Союза Первых, было тянуть время.
С помощью двух судов-”пробойнков” флот колонистов должен был совершить рейд в пространство Доминиона и уничтожить как можно больше Врат, связывающих его с мирами Союза.
Без Врат переброска подкреплений из метрополии Доминиона затруднялась в разы. Корабли-”пробойники” имели куда меньшую пропускную способность, чем стационарные Врата. Вдобавок, после каждого прыжка им требовались сутки для накопления энергии для открытия новой “кротовины”.
По плану Генштаба Союза, за время, что враг потратит на сбор и переброску войск, в тылу Доминиона полыхнут восстания на недавно завоёванных мирах. И противник, имея – по данным разведки Консорциума, – довольно незначительные резервы, окажется перед выбором: продолжать войну с Союзом, или заняться наведением порядка в собственных владениях.
Были в этом плане и существенные минусы. Без Врат время обмена сообщениями Идиллии с ближайшими мирами увеличилась до двух месяцев и до возвращения флота Экспедиционный Корпус оставался сам по себе, без связи с остальным Союзом, на полном самообеспечении.
Именно поэтому генерал Прокофьев на селекторном совещании с командирами подчинённых ему подразделений особенно отметил важность сохранения и своевременного устранения повреждений объектов инфраструктуры. Для высадившихся войск каждый такой объект был жизненно важен. По крайней мере, пока инженерные подразделения не развернут дублирующие системы.
И теперь сохранность городской инфраструктуры и раскинувшихся вокруг сельхозугодий стала непосредственной
За окном машины показались улицы Зелара. Просторные светлые коттеджи, окружённые садами, казались невероятной роскошью выходцам из более суровых миров. Свежие фрукты, в изобилии растущие на деревьях, огромное озеро с пресной водой, чистый ароматный воздух... Казалось невероятным, что идиллийцы не собираются стоять насмерть за свой мир. Но аборигены с интересом разглядывали ползущую по улице колонну бронетехники, не делая попыток спрятаться, или проявить агрессию.
Не раздалось ни единого выстрела, и даже жалкий камень не ударился о броню в знак протеста против вторжения. Наоборот, многие идиллийцы беспечно подходили к самому краю дороги, словно желали дотронуться до массивных туш боевых машин.
– Зажравшиеся придурки, – озвучил Костас общее мнение.
Но едва штабная машина приблизилась к аборигенам, как полковник ощутил непривычную для себя растерянность, густо смешанную с любопытством и чем-то тёплым, чему китежец не сумел подобрать определение.
– Что за?.. – завертела головой Ракша.
– Эмпатия, – Нэйв был единственным, кто остался спокоен. – Местные чувствуют нас и могут сделать так, что мы будем чувствовать их.
– Так это оно и есть? – несколько ошалело спросил Рам. – То, о чём говорили на инструктаже?
Нэйв кивнул.
– А если я не хочу, чтобы они лезли мне в голову? – голос Дёминой звучал зло.
– Они лезут не в голову, лейтенант, – поправил её Грэм. – Они лезут в душу. Не подпускайте их близко – это единственный вариант. И не забывайте про феромоны.
Он постучал пальцем по своему шлему, намекая на сенсоры брони, сигнализирующие о посторонних примесях в атмосфере.
Все не сговариваясь проверили герметичность шлемов и исправность работы фильтров.
– По мордасам бить – тоже плохой вариант, – заранее зарубил на корню излюбленный Даной вариант решения проблем Грэм. – Это как самому себе тумака влепить. Я… был свидетелем того, как один-единственный эмпат своей болью вывел из строя отряд подготовленных наёмников.
– И каково это? – жадно поинтересовалась Ракша.
Она подалась вперёд, заинтересованная познаниями контрразведчика.
– Правда не понять где твоё, а где внушённое?
– Да, – коротко ответил Грэм. Подумал и добавил:
– Я видел всего одно живое существо, сумевшее справиться с этим… поражающим фактором и продолжать действовать.
– И кто он?
– Репликант, – лаконично пояснил Нэйв.
Над головами просвистели турбины ударных вертолётов, и люди на улице дружно задрали головы, разглядывая хищные угловатые силуэты, кружащие в небе.
Дёмина явно хотела продолжить расспросы, но полковник Рам поднял руку и указал на трёхэтажное здание, украшенное флагом Доминиона и голографической вывеской “Мэрия”.
– Прибыли, – сказал полковник.
Штабная машина подъехала к прекрасному особняку из розового камня, окруженного великолепным садом. Правда, великолепие это было подпорчено тяжеловооружённым киборгом, раскорячившимся аккурат посреди клумбы с желтыми акадийскими лилиями. Перед зданием застыл бронетранспортёр, грозно уставивший стволы орудийного модуля вдоль улицы, а у входа расположился пулемётный расчёт.