Ад на земле III
Шрифт:
Аура молчала. Ее кожа была ледяной, словно девушка была мертва. Он так скучал по ней. Невыносимо. До смерти.
Кэмерон был прав – он до смерти боится, что Аура возненавидит его, когда все вспомнит. Она вспомнит, и тогда она поймет, что доверяла не тому человеку. Она обвинит его в том, что с ней произошло, и от этого в ее сердце расцветут кровавые розы.
Но в этот раз, Рэн сделает все, чтобы помочь ей справиться со всем. Он больше никогда не лишит ее памяти. Как бы больно ни было - лучше помнить. Когда помнишь, ты можешь справиться. Со временем раны заживают. Память людей
– Аура, я больше не сделаю этого с тобой. В этот раз мы все сделаем иначе, мы справимся. Я сделаю для тебя что угодно, только приди в себя.
Он наклонился к ней, мягко поцеловал в лоб, не отпуская ее ледяную руку.
– Ты жила одна, в темноте, и никто не мог помочь тебе. И все из-за меня… Чего ты ждешь, Аура? Почему не просыпаешься? Может, ты не хочешь возвращаться в этот мир, где лишь предательство, и разруха? Или, может быть, ты словно принцесса, ждешь волшебного пробуждения?
Рэн болезненно хмурясь, прильнул к ее холодным, сухим губам мягким, нежным поцелуем. Если бы ее можно было вернуть с помощью его света, он, не раздумывая, отдал бы его всего, но это, к сожалению, не поможет. Аура сама должна была выбрать.
Очнись, Аура. Очнись. Я так скучаю по тебе.
Но сколько бы он не просил, девушка не спешила сжалиться над ним; она была тихой, и бездыханной. И она не говорила ни слова. И не могла сказать.
Рэн сжал ее тонкие пальцы.
– Аура, очнись, пожалуйста…
***
Неделю спустя, Рэну стало казаться, что это никогда не закончится. Все смешалось; он уже не различал, какой день сегодня – среда, или суббота - важно было лишь то, что Аура до сих пор была без сознания. Погода тоже была под стать настроению: серое, стальное небо мрачно нависало над городом, заглядывая в окна спальни Ауры.
Рэн все время проводил в ее комнате. Кэмерон изредка приходил к нему, проверить, хорошо ли он себя чувствует, ведь в мире людей, уровень его способностей снизился. Брат приносил ему еду собственного приготовления, и Рэн вяло съедал половину принесенного. Лиам совсем пропал: пытался, проникнусь в особняк Кристофера Грина, и каждая его попытка приносила огромные увечья. Он тоже был в отчаянии.
Каждый из них.
Рэна Экейна постоянно мучил вопрос: для чего все это? Для чего он делает это – ждет, и ждет, и ждет…
Раньше его никогда не посещали подобные вопросы; он просто делал то, что должен был делать. Делал, зная, что поступает правильно. Но в действительности хоть раз, он принял правильное решение? То, что он вернул Ауре ее душу, которую так тщательно хранил, и оберегал, и клялся, что не вернет ее прежнюю – это правильно?
Эти мысли и сомнения посещали его все чаще и чаще, съедали изнутри. Он помнил, какой разбитой Аура была, когда просила убить ее, когда захотела умереть. Она больше не справлялась. Она больше не могла, и не хотела жить. Эти люди сделали это с ней. Если Аура вернет память, и вспомнит, о том, что Орден Света безнаказанно продолжает жить, вынашивая свои планы, она не обрадуется, и точно выполнит то, что обещала. Убьет их всех. И если это произойдет, ему самому придется убить ее, и заточить в тюрьму в Аду. Навечно.
Сможет он сделать это с ней, с девушкой, ради которой пожертвовал всем? Он должен был приказать Жнецам Лиама, забрать ее еще тогда, в тот день на озере, когда убили Табретт. Но он не смог.
Что делать теперь? Одна ошибка влечет за собой вторую, и вот он уже в водовороте хаоса, и не может встать на верный путь, потому что он уже не знает, где он – правильный путь. Он стал слишком человечным, слишком эмоциональным. Больше нет этого беспристрастного ангела Судьбы, который повелевал жизнями миллионов людей. Он влюбился, и стал беспомощным, и нервным.
– Рэн?
Он подскочил; его сердце сорвалось с места, и в ту же секунду замерло. Такое было лишь однажды – когда он вернулся домой, и обнаружил Ауру на пороге квартиры, готовую к побегу. Он внутренне напрягся, внимательно глядя на бледное лицо девушки, и оценивая: он хотел знать, что она чувствует, и о чем думает, и как она сейчас будет реагировать на происходящее, после того, что произошло.
– Что случилось? – прошептала она, еле разлепив губы.
Рэн прищурился. Он не доверял ей. Он не доверял людям, но Ауре Рид он не доверял в особенности.
– Ты в своей комнате, в моей квартире, – коротко бросил он. Он хотел задать сотню вопросов, но не мог решить, делать это или нет. Возможно, Аура еще не до конца осознала, что произошло, поэтому не стоит ее пугать.
– Как я здесь оказалась? Я снова потеряла сознание? – ее зеленые глаза-изумруды сверкали искренностью, но Рэн не верил ей.
– Ты была здесь, – мрачно сказал он. Во что эта девушка играет? Или, может, он зря так подозрителен и недоверчив? Аура выглядит нормально, и главное, что она жива.
– Верно, – пробормотала она, слабой рукой убирая волосы с лица. Рэн инстинктивно подался вперед, чтобы помочь, но вовремя спохватился: НЕ ПУГАТЬ!
– Что последнее ты помнишь? – спросил он осторожно, с напряжением возвращаясь на прежнее место.
– Ничего, – сбивчиво пробормотала Аура. Между ее бровей залегла морщинка задумчивости. – То есть, я помню то, что должна помнить. Ты пришел ко мне… что-то говорил… но из-за демонской крови… я не помню, что отвечала… надеюсь, ничего такого…- она помолчала, и затем невесело усмехнулась: – Теперь вот, я проснулась, да? – Она неуверенно посмотрела на Рэна, ожидая подтверждения, и он медленно кивнул.
Что это?
Рэн не мог понять, что происходит. Такого раньше не случалось – чтобы человек, вернувший душу, по-прежнему не мог вспомнить, что с ним случилось в прошлом. Хотя, если признаться, Рэн делал это впервые, и он не знал последствий.
– Ты не помнишь? – уточнил он, спокойно, хотя внутри был очень напряжен.
– Не помню, чего? – и вот Аура тоже начала что-то подозревать. Ее глаза, до этого оглядывающие комнату, и ни на чем в особенности не задерживающиеся, остановились на Рэне.
– Я действительно сказала то, что не должна была? Что-то…