Ад на земле III

Филдс В.

Я попаду в Ад? А с теми людьми что случится? Что произойдет с остальным миром?

Интересно, что чувствует человек, когда умирает? И, что буду чувствовать я?

Я не сомневалась в том, что умру. Это даже оказалось каким-то облегчением для меня - больше не нужно прятаться и пытаться побороть себя. Потому что, это ведь я! Как можно выбросить часть себя, словно ненужный хлам?

Я знала, что умру, и я знала, что даже если бы этого не случилось – этой крови, отравления, ловушек, я бы все равно когда-нибудь стала чудовищем. Я бы не смогла прятаться всю жизнь,

и кто-нибудь в итоге меня бы выследил, поэтому это ничего. Моя смерть — это ничего.

Интересно, куда я попаду после смерти, в Рай или Ад?

Я не могла спросить у Рэна, потому что тогда он разозлится. Я чувствую напряжение, исходящее от него, когда он сидит напротив двери, в старом кресле, с книгой, в ожидании моего срыва.

Приходилось притворяться, что мне не больно.

Я не хотела последние свои дни на земле провести, причиняя боль другим людям, а в последнее время, Рэн занимает в моей жизни далеко не последнее место.

Вечером в четверг, то есть, на четвертый день моих мучений, он с беспристрастным видом произнес:

– Осталось девять дней, ты должна продержаться.

– Да, – отозвалась я, чужим голосом. Боль в моей голове сосредоточилась посредине лба, разливаясь струями к вискам. Я усиленно пыталась делать вид, что мне вовсе не больно, но я уверена, Рэн итак все знал.

Он обошел кровать, и присел рядом с таким лицом, словно хотел мне что-то сказать, однако не мог найти слов, и это нервировало меня. Я хотела, чтобы он был прежним со мной. Мне не нужны привилегии сейчас.

– Ты что-то хотел сказать? – спросила я, глядя на парня слезящимися от света глазами. Он до конца задернул штору, от чего комната погрузилась в приятный для меня полумрак. – Спасибо.

– Ты знаешь, что я замечательный, правильно? – невпопад спросил Рэн.

– Что? – Я фыркнула, и рассмеялась хриплым смехом. – Кто тебе такое сказал?

– Одна девушка в магазине, – озадачился Рэн, явно не поняв, с чего я над ним смеюсь. Я почала головой:

– Ты точно… странный…

– Знаешь, в чем странность людей?

– В чем? – спросила я, удивляясь, как он повернул разговор на эту тему. Чувствую, в итоге мы приблизимся ко мне.

– Люди часто сдаются, даже не начав действовать, – протянул Рэн, с задумчивым видом глядя на меня. Я подозрительно прищурилась:

– К чему ты клонишь?

– Я говорю, что это несправедливо. Почему одни люди кажутся такими слабыми, но сильными внутри, а некоторые, как ты, решили сдаться, несмотря на то, что рядом есть кто-то, кто постоянно твердит, о том, что все получится?

– Ты говоришь о себе? Ты – тот, кто твердит что все получится? – мрачно спросила я. Рэн действительно сделал то, что я и предположила – он перевел разговор на меня.

– Я говорю о нас. О людях, и о нас, ангелах. Мы никогда не сдаемся, как бы не было сложно. Я говорю это для того, чтобы ты прекратила распускать вокруг себя отрицательную энергию, а то мои крылья скоро почернеют.

– У ТЕБЯ И КРЫЛЬЯ ЕСТЬ?! – изумилась я, боль отступила на задний план.

– Я ангел, – сказал Рэн с таким видом, словно я спросила, есть ли у него мозг.
– У всех ангелов есть крылья, и мы не должны их обсуждать, потому что это личное. Как часть тела, которую не показывают.

Его крылья могут почернеть? Из-за меня? Я уставилась на Рэна, а он на меня. Я думала о том, мог бы он показать мне свои крылья, и думала о том, что произойдет, если такая как я увидит их. Еще, я пыталась представить крылья Рэна сейчас; они, мне кажется, совершенно не подходят ему. Он сидит сейчас на кровати, со своим надменным видом, высокомерно вскинутой бровью, и встрепанными волосами, и его крылья… совершенно не вписываются в его сексуально-бесстрастный образ.

Рэн осторожно лег на бок, и я повернулась в его сторону. Его глаза с усталостью миллионов лет, прожитых где бы то ни было, уставились на меня.

– Ты сейчас пытаешься скрыть то, что у тебя внутри, верно? – мягко поинтересовался он.
– Эти четыре дня, я провел, словно сам очутился в огне, знаешь?.. Я чувствую то же что и ты сейчас, несмотря на то, что ты закрыла свои мысли от меня. Ты решила сдаться? Даже несмотря на то, что еще ничего не закончилось, ты хочешь умереть?

Мне не нужно было отвечать, потому что он уже знал ответ на свой вопрос.

– Почему ты никогда не слушаешь меня? – Рэн болезненно нахмурился, и я сама ощутила дискомфорт, от того, каким потерянным прозвучал его голос. – Аура, будь сильнее. Просто продержись, пока из твоего организма выведется демонская кровь. Я сделаю все за тебя, просто подожди.

Поддавшись порыву, я приподнялась, и прильнула своими губами к его губам. Я почувствовала, как он улыбается, и отстранилась.

– Ты не слушаешь меня, потому что думаешь о другом?

Я была растеряна, и чувствовала, как мои щеки горят, поэтому не отвечая, опустилась на подушки. Рэн не отрывал от меня своего изучающего взгляда, словно пытался рассмотреть меня, и запомнить, а мое сердце колотилось в нервном припадке.

Он полюбопытствовал:

– Ты боишься меня?

– Я…

– Думаешь, я сделаю тебе больно?

Рэн сел, и поднял меня вслед за собой, а я уткнулась взглядом в колени, чтобы не смотреть на парня. Я не могу пересилить себя. Боль, которая ослепила меня год назад, когда мы были в заброшенной церкви, вновь напомнила о себе, от чего даже ладони вспотели.

– Посмотри на меня, - Рэн положил руку мне на колено, и я подняла на него взгляд. В глазах Рэна было что-то такое, чего я никогда прежде не видела - понимание, сожаление, и желание.

Я снова опустила голову. Не было сил смотреть на то, как солнечный свет, пробивающийся сквозь шторы, играет на его волосах, не было сил, знать, что он сейчас привлекает меня, и возможно, я привлекаю его, и знать, что нам никогда не быть вместе.

Рэн переместил руку с моей ноги, на поясницу, и осторожно опустил назад. Я затаила дыхание, следя за его пальцами. По моей коже, там, где он прикасался, побежали мурашки. Наконец, его рука остановилась, на моей талии, и Рэн приподнялся мне на встречу.