Ад на земле
Шрифт:
— Ты о нем поздновато вспомнила, — заметил кенобит, прокалывая ей нос большой брошкой с разноцветными камушками, вспыхивающими красивыми яркими огоньками в отблесках молний.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Джоун вскочила среди ночи от непонятного скрежета, доносившегося из недр огромного шкафа. Она включила бра, опустила ноги на пол, нащупала тапочки и открыла деревянную створку, украшенную по углам накладными завитками из ясеня. На полке покоился старый допотопный радиоприемник, доставшийся Джоун от отца. Круглое стеклянное табло высвечивало названия
Успокоенная таким разумным объяснением, Джоун зачем-то покрутила ручку. Стрелка дернулась и нехотя задвигалась по таблице настройки, перепрыгивая с одной волны на другую. Радиосигналы смешивались в струящемся потоке помех, наползая друг на друга. Индикаторная шкала расширилась и захлопала своими зелеными крыльями.
— Теперь мы в Лондоне, — бодро донеслось из репродуктора. — Слушаем, как Биг-Бен бьет двенадцать и желаем спокойной ночи всем нашим ребятам в окопах. Спите ребята…
Часы в комнате ответно продзинькали полночь. Джоун посмотрела на циферблат и слегка удивилась: ей казалось, что времени должно быть больше.
Стрелка вновь скользнула по кругу, легко преодолевая сотни разделяющих станции километров. Звуки джаза сменялись рок-н-роллом, переходили в твист и обрывались на хард-роке, уступая место сводке погоды.
Джоун отпустила ручку и пустыми глазами посмотрела на освещенное табло. Голос из приемника, обращаясь прямо к ней, вывел ее из тупого состояния:
— Подойди к окну, Джоун. Подойди к окну!
Она бросила взгляд на зашторенный проем и уставилась на радио.
— Подойди к нему, Джоун, — повторил чуть хрипловатый баритон. — Не бойся!
Джоун потянула за витой шнур, шторы разъехались. На черной поверхности стекла отражалась комната и стоявшая перед окном Джоун в ночной рубашке. Джоун видела, что окно отражало действительность. Ночные огни города еле пробивались из-за включенного ночника, освещавшего полкомнаты. По огромному, от пола до потолка, панорамному окну прошла еле заметная дымка, разъедающая прозрачно-зеркальную преграду и открывающая новый вид.
Посреди мрачного каменного подземелья с двумя воткнутыми в кладку факелами, в позе лотоса восседал человек с открытым покатым лбом, переходящим в большую залысину. Гладкие черные волосы чуть закрывали ее, зачесанные слева направо жидкими слипшимися прядками. На нем была одета испачканная землей простая рабочая роба, а в руках он сжимал вытянутую призму непонятного предмета. Он оторвал глаза от поглощавшей его внимание вещи и поднял голову, жестом приглашая переступить отделяющую от него раму.
Джоун потрогала пространство вокруг себя и, схватившись на всякий случай рукой за прикроватную тумбочку, опустила ногу, ставя ее на холодный каменный пол.
Человек вновь уткнулся в созерцание призмы у него на ладони.
— Ну, а теперь что? — спросила Джоун, все еще нетвердо ступая по холодному полу склепа. — Я здесь.
Мужчина поднялся на ноги, не выражая никаких эмоций.
— Я только что вошла в безумие ради вас, — напомнила Джоун, дернувшись от пронзающей до костей сырости. — Говорите…
Человек молчал.
— Говорите!
Он медленно повернулся и потянул за выступающее из кирпичей кольцо. Замаскированная дверь, со скрипом проворачиваясь в петлях, распахнулась, обдав стоящих струей свежего, после затхлого подземелья, воздуха.
— Пойдем, — предложил он. — Я Эрик Симплтон. Не бойся меня.
Они вошли в проем и очутились на выжженном солнцем поле, где недавно рвались снаряды и свистели пули. Джоун узнала пейзаж. Желтая трава… Окопы… Воронки… Искореженный танк. Она подняла глаза, чтобы посмотреть, такое ли здесь идеально круглое солнце, окруженное миллиардами частичек пыли, но ничего не увидела. Неровные края чуть заслоняли крутящееся Огненное Колесо левосторонней свастики, очерчивающей на небе правильную дугу с востока на запад.
— Джоун, ты правильно сделала, что откликнулась на мой зов.
— Я не понимаю, это все мне снится?
— Ты должна помочь мне. Ты все узнаешь со временем. Это не сон. Это — пограничная реальность.
— Пограничная реальность?
— Да. Нейтральная зона между земным измерением и параллельными мирами. Мир хаотичен, в нем нет ничего незыблемого, в том числе и мерности пространства. На земле она составляет 3,00017. Близость этого числа к целому числу три ввела вас в заблуждение относительно представления о всеобщей трехмерности. Числа, стоящие после запятой, как раз и показывают на существование так называемых «ворот» в иной мир.
Джоун плохо поняла объяснение, но искренне хотела это уразуметь. Человек остановился и неожиданно протянул ей ладонь.
— Как я уже говорил, я Эрик Симплтон. Археолог. Бывший специалист по древним культам Азии и Африки.
Джоун ответила на рукопожатие:
— Соммервиль. Джоун Соммервиль… репортер.
— Ты храбрая девушка, — отпуская ее руку сказал он, шагая рядом с ней по неблагодатной сухой земле. — Молодчина! Ты ведь никогда ранее не дотрагивалась до призрака.
— Призрака?
— Да, раньше я был такой же, как и ты.
— Что происходит, черт возьми!
— Ад! Ад кромешный. Мы должны вместе положить этому конец. Пройдемся немножко, и я тебе все расскажу.
— Да, пожалуйста, а то я сойду с ума.
— Сон о войне, — начал Эрик, помахивая сжатыми кулаками. — Тебе снилось, что ты ищешь своего отца. Я воспользовался этим, чтобы вызвать тебя сюда, на зыбкую границу сознания. Сон — ведь это тоже некая реальность, в которую попадает спящий. А чудеса, которые в нем происходят, объясняются довольно просто.
Джоун в упор посмотрела ему в лицо.
— Отведи глаза в сторону! — шарахнулся он. — Не останавливайся на одной точке! Зрачки постоянно должны находиться в движении. Иначе все исчезнет.
— Я не понимаю…
— Так надо, пойми. Старайся боковым зрением держать в поле видимости какой-нибудь предмет, например меня, но не концентрируй свое основное внимание непосредственно ни на чем.
— Ладно. Я постараюсь. Но…
— У нас не очень много времени, а это очень долгое объяснение. Оставим его до следующего раза и вернемся к нашей теме. Я не могу прийти в твой мир, но ты можешь находиться в моем без особого напряжения.