Ад на земле
Шрифт:
— Что я должна сделать?
— Там, у вас, есть чудовище. Это чудовище — я. Война уничтожила мое поколение. Те, которые не погибли, спились. Я — зашел еще дальше. Я был исследователем запретных удовольствий, следуя учениям йогов-мистиков и обрядам Хоу-Хоу. Я нашел шкатулку в одном древнем захоронении, благодаря расшифрованному мной китайскому манускрипту. Сопоставил свою находку с мифом о правлении Желтого Императора и открыл ее. Это открытие стало последним…
Эрик дотронулся до ее руки, многозначительно показав на свой движущийся палец.
— Старайся ни
Джоун кивнула, обшаривая глазами внезапно обступившие ее стены тоннеля с отверстиями бойниц, забранными коваными решетками. Плесень, многовековая пыль, затхлый запах истории проносились мимо нее.
— После нечеловеческих страданий я нашел чудовище, заключенное в этой коробке, а оно нашло чудовище во мне. Десятилетия я служил аду, обогащая свой сектор новыми жертвами и не помня своего прошлого бытия.
— Но я все равно… не понимаю…
— Я был чудовищем, — продолжал Симплтон. — Но, тем не менее, я был связан определенными законами. Заповеди есть и у ада. Но одна девушка разгадала сущность и выпустила меня.
— Керсти Коттон?
— Да, Керсти Коттон. Благодаря ей я могу сейчас говорить с тобой. Но зла — слишком много, оно очень сильно. Демон затаился в ожидании, держа в сетях мою душу. И теперь он восстал. Зверь обрел плоть. То, чем я был в аду — расковано. Неостановимо.
— Что же мы можем? — после паузы спросила Джоун, проходя через полукруглые арки, подпирающие растрескавшийся потолок.
— Кое-что мы в силах сделать. Но потребуется огромное мужество и самоотверженность.
— Я не знаю, есть ли у меня мужество? Смогу ли я оправдать ваши надежды?
— Джоун, ты только что вошла в другую реальность, в чуждую для тебя жизнь. Ты сильнее, чем ты думаешь.
— Скажите, что нужно делать?
— Есть Врата Ада. Нужно закрыть их. Навсегда.
— А где эти врата? — поинтересовалась Джоун.
— У тебя в квартире, — ответил Симплтон, засунув руку в глубокий, до колена карман брезентовых брюк. — Шкатулка. Он хочет уничтожить ее. Ты должна вернуться назад и провести его через окно в мой мир, в мою реальность, где я — хозяин и властелин.
— А что, если он отберет у меня шкатулку?
— Он не может ее отобрать. Он должен получить ее только из чьих-нибудь рук. Вот поэтому и нужно твое мужество. Поверь мне: он может быть очень убедительным и очень изобретательным…
— Кто это? — оборвала его Джоун, показав на две удаляющиеся от них фигуры, шествующие по развороченной земле Вьетнама.
Рядом с человеком в грязной робе и высоких зашнурованных ботинках на ребристой подошве шла девушка в тонкой ночной рубашке и с длинными золотистыми волосами.
— Это мы. Мы сделали полный круг и вернулись к твоей квартире.
Джоун неотрывно глядела вслед фантомам.
— Действие порождает новую реальность, а поступки формируют бесконечное множество повторов, чуть отличающихся друг от друга. Человек жив только в своем мире. Наркоман выглядит безумным только в земном измерении, а в том, куда он попадает, он ощущает себя полным сил и энергии. Неподвижный йог — подвижен в другой реальности, которую создал сам. Человек не может жить сразу в двух местах, и поэтому, умирая, он поселяется в иной мир. Мир своих мечтаний и желаний, доступ к которому был для него при жизни закрыт. Сон, летаргия, кома, безумие, смерть — все это обратная сторона медали, двери в параллельное бытие. Могу тебя заверить, что сейчас ты лежишь в своем доме около незашторенного окна.
Джоун потеряла контроль. Все вокруг закружилось, завертелось. Пол покачнулся и стал зыбким, распадаясь на хаотично двигающиеся молекулы.
Симплтон толкнул ее в проем окна и растворился. Джоун очнулась от удара и потерла содранный в кровь локоть.
— Черт! — выругалась она, скрещивая ноги и пытаясь разобраться в творившемся у нее в голове беспорядке. — Что это было? Сон?
Из динамиков радиоприемника, настроенного на «Париж», струилась мелодичная танцевальная музыка. Картавая француженка пела что-то о любви, подмешивая в свой родной язык английские слова, звучащие нелепо на общем фоне. Шторы свешивались по обе стороны окна, опускаясь к полу изящными складками. Город за стеклом начинал свой новый будничный день. Часы пробили семь раз.
— Ну и приснится же такое, черт возьми! — произнесла Джоун, хмуря брови и расчесывая запутавшиеся за ночь локоны.
Внимание ее привлекло темное пятно на внешней стороне рамы, выкрашенной в белый цвет. Присмотревшись к нему и сопоставив с царапиной на локте, Джоун осела на пол, выпуская из пальцев массажную щетку.
Шкатулка, лежащая на сложенной пополам заметке о находке близ Лхолама, блеснула серебряной искоркой, перехватив первый луч восходящего солнца.
Бильярдный шар, прокатившись по разогретому темно-зеленому полю, врезался в выстроенную пирамиду, разбивая ее на части. Два шара, ударившись о стенки бильярдного стола, попали в угловые сетки. Девушка с кием в руках удовлетворенно хмыкнула и провела мелом по тонкому кончику кия. Стоящий рядом с ней парень в кожаной куртке, увешанной значками и табличками с названиями популярных рок-групп, с восхищением покачал головой, облизывая языком потрескавшиеся губы.
— Учись, Джек, — произнесла, перегнувшись через стол, девушка и точно загнала очередной шар в лузу.
— Здорово, — вымолвил он и в нетерпении постучал «казаком» по полированной ножке стола.
— Ну, а как ты думал? Это тебе не ручки крутить. Если хочешь заработать на выпивку, надо потрудиться и играть лучше других, — нравоучительно сказала девушка.
Джек постоял еще немного в бильярдной и вышел в бар, как он прокомментировал: «Промочить горло и оседлать молнию».
Разноцветные светофильтры ритмично зажигали свои огни, поспевая за ритмом выступающей на сцене группы. Полуобнаженные девушки в кожаных трусиках плавно покачивали бедрами, двигаясь между музыкантами. Два вокалиста в бейсбольных кепках, надетых задом наперед, переговаривались между собой, посылая диалог в микрофоны, и стараясь заканчивать строчку вместе с басовым тактом.