Ад уже здесь
Шрифт:
— Слушай, Илья. Неужели правда? Неужели действительно самолет? — спросил взволнованно Яхонтов.
— Ну, вроде как правда. — Крест улыбнулся. — Мы беседовали на эту тему. Вроде никакого подвоха. У них и вертушка есть. Ка-пятьдесят. Где-то тут, в горе. В ангаре. Только с летчиками проблема. Было трое. Один вертушник. Но он покалеченный был. Разбился на Ми-двадцать четыре. Умер давно. Два военных пилота. Один слепой. Вспышкой взрыва его… Тоже давно умер. И еще один погиб десять лет назад в рейде. Техников у них хватает. А вот пилотов… Дефицит, что и говорить. Кто в первые дни не погиб, был растерзан толпой по разным причинам. Одних за то, что они якобы виновны во
— Зачем мне это? У них высшая ценность — идеалы братства. А для меня — мой городок Надеждинск. И эти два оболтуса. Отец их неизвестно где. Гусляков, который им отца замещал, погиб. Никого, кроме меня, у них не осталось.
— Чай не маленькие. Сами справимся, — недовольно проворчал Сквернослов.
— Да я ведь тебя не вербую, Варяг, — усмехнулся Людоед. — Чего ты, в самом деле. Лучше скажи, что думаешь о самолете. Осилишь?
Яхонтов вздохнул и почесал бороду.
— Слушай, я ведь на таком не летал никогда. Ну, летал, конечно. И в кабине во время полета был не раз. Но не управлял. Как это делается, видел. Но сам… И я за штурвалом столько лет уже не был…
— Не понял. — Людоед нахмурился. — Как же так, Варяг? А как же велосипед? Ты что им тогда говорил?
— Тогда говорил, а сейчас подумал. — Яхонтов вздохнул. — Вообще я волнуюсь, как мальчишка перед первым свиданием. Да как лететь без компаса?
— Слушай, ну гироскопы всякие там, горизонтомеры, или как там их… Да ты же летчик, Варяг, черт подери! — Крест развел руками.
— Ну, ладно. Это решаемо. Можно и по расположению солнца, сверяя его с текущим временем суток. Правда, я не знаю, какая теперь разреженность атмосферы на высоте. Может быть помпаж, если двигателям воздуха хватать не будет. А это хреновая штука. Последние годы ведь деревья замерзшие, и кислород практически не производится в природе. Короче, лететь надо низко, чтоб не рисковать. А это дополнительный расход топлива.
— Да все нормально с кислородом. Деревья не сразу замерзли. Хвойные многие еще стоят живые. Да и люди с того дня уже атмосферу не травят и кислород не съедают так, как раньше, — махнул рукой Илья.
— Зато за один день изгадили и сожгли его так, что на тысячу лет хватит, — буркнул Вячеслав.
— Вот как? И кто только что хотел атомными бомбами дорогу прокладывать? А? — усмехнулся Людоед.
— Что у них с топливом, кстати? — Яхонтов взглянул на Илью.
— Говорят, есть. С чего им нам пустой самолет давать?
— И докуда дотянем? — Варяг достал из стопки документации атлас и стал его листать.
Людоед присел рядом.
— Они говорили, что на четыре тысячи километров хватить должно. До Аляски не дотянем, но сэкономим месяцы пути и всего остального. Вот, смотри. — Он ткнул пальцем в карту. — До Якутии долетим точно.
— И что потом? Прыгать, что ли?
— А сесть не судьба? — съязвил Людоед.
— Да куда тут садиться, Илья? Это же не дельтаплан! Это Ил-семьдесят шесть. Ты хоть представляешь, что за бандура?
— Видал на картинке, — мрачно пробормотал Крест и задумчиво уставился в карту. — Лена, — буркнул он после минутной паузы.
— И кто такая Лена? — Яхонтов взглянул на Людоеда и прищурился.
— Да река Лена. Вот. Ее не заметить трудно. На нее сядем. Лед крепкий в наше время даже на Лимпопо. А уж в Якутии… Ил-семьдесят шесть и в Арктику, и в Антарктику летал. А там условия похожие. Лед да снег.
— А дальше как? — спросил Николай, внимательно слушавший этот разговор.
— Дальше как обычно. Луноходом. Или уже все забыли, что когда началась экспедиция, то о самолете никто и не помышлял?
— А что, луноход в этот Ил-семьдесят шесть поместится? — недовольно проворчал Сквернослов.
— В Ил-семьдесят шесть и вся Луна поместится, если киркой немного поработать, — засмеялся Людоед. — Ну что, Варяг Елисеевич, осилим? — Он обнял Яхонтова за плечо.
— Да не будь я, черт возьми, русский летчик, если не осилю. Наши люди на жестяном хренолете челюскинцев спасали. Да я что, хуже?
Варяг засмеялся, и Крест поддержал его смех. И вдруг, не сговариваясь, они дуэтом запели, раскачиваясь, как на хмельном банкете:
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, Преодолеть пространство и простор. Нам Сталин дал стальные руки-крылья, А вместо сердца пламенный мотор. Все выше, и выше, и выше Стремим мы полет наших птиц, И в каждом пропеллере дышит Спокойствие наших границ.Васнецов, глядя на это мальчишеское веселье двух взрослых мужиков, почувствовал изумление и непривычное чувство оптимизма. И еще его лик посетила такая редкая для него улыбка.
Сквернослов тоже смотрел на поющих Варяга и Людоеда, затем повернулся к Николаю и покрутил пальцем у виска.
Расставаться с комфортом было действительно грустно. После стольких лет житья в мрачных подвалах и сна на пропитанных старостью матрацах, под свербящими нос пыльными солдатскими одеялами и звериными шкурами, после долгих дней пути и сна в трясущемся по снежным барханам луноходе, когда и мрачные подвалы вспоминались как уютное гнездышко, покидать светлую теплую комнату с большими мягкими кроватями и чистым бельем, пахнущим свежестью, было тоскливо. Может, именно поэтому рейдеры стали такими инертными? Их растлили комфорт и уют? Поразительной ухоженностью отличалась не только комната, в которой они провели почти сутки, но и остальные места в Верхнем Аркаиме, в коих им удалось побывать. И та столовая, где была беседа с генералом. И этот коридор, по которому они теперь шли. Освещение хорошее. Стены не обшарпанные. То и дело различные двери в хорошем состоянии. Когда некоторые из них открывались, то они не издавали скрипа, что было непривычно. И люди им встречались достаточно опрятно одетые.
Миновав коридор и большие железные двери, они оказались в большом ангаре, где кипела работа. Сверкали всполохи сварки в дальнем углу. Шумели инструменты. Тут было примерно пятнадцать человек, занятых ремонтом какого-то огромного вездехода. Он был раза в три больше лунохода и очень на него похож своими формами. Только гусеницы еще шире относительно корпуса, и цвета он был оранжевого.
— Что это? — спросил Варяг у провожавшего их Пересвета.
— Вездеход арктический. Его, кстати, те же люди и то же конструкторское бюро проектировали, что и луноход. Когда спор международный зашел о разделе арктического шельфа и претензии к нам на территории посыпались, стали срочно проектировать такую технику для освоения. Все никак с силовой установкой не справимся. Там вроде планировался мини-реактор.