Ад в тихой обители
Шрифт:
Маккензи, как отметил детектив, явно тянул с конкретным сообщением. Очевидно, что-то его смущало.
— Называется эта усадьба Мэлбери-Клинтон, лорд. Дворецкий рассказал, что ею владеет уже двенадцатое поколение семейства Мэлбери. Старинный католический род. Прятали у себя святых отцов, иезуитов, со всего края, пока агенты сэра Фрэнсиса Уолсингема [33] не разнюхали гнездо этих врагов Реформации.
Пауэрскорт про себя подивился познаниям Маккензи относительно вельмож елизаветинской эпохи.
33
Фрэнсис Уолсингем(1536–1560) — советник королевы Елизаветы I, боровшийся с католической партией и активно способствовавший изгнанию членов ордена иезуитов из Англии.
— Они все до сих пор католики, лорд. У них цела и та домашняя часовня, где под полом когда-то прятались иезуиты. Там и сейчас дважды в неделю служат мессы. В субботу, когда приезжает католический патер из Эксетера, и в полдень по четвергам. Вот какой гул я слышал, стоя за деревьями.
— Вы хотите сказать, Уильям, что комптонский англиканский каноник ездит туда присутствовать на мессах?
— Нет, сэр, я вам не это хочу сказать. Он не присутствует — он сам проводит их. Объект служит мессы в домашней часовне Мэлбери-Клинтон уже восьмой год.
16
— Господи помилуй! — нахмурился Пауэрскорт. — Вы уверены, Уильям?
— Сэр, я только передаю вам то, что мне рассказал дворецкий. Мне не хотелось очень наседать с расспросами, он мог бы заподозрить, что я обследую вовсе не рвы и вовсе не для окружной комиссии архитектурного надзора.
— Что он дословно сказал относительно их месс по четвергам?
Маккензи полистал свою книжечку.
— Я записал, как только вечером сел в поезд, лорд. Он сказал: «Каждый четверг приезжает служить у нас мессу почтенный иезуит».
Иезуиты! Пауэрскорт представил эту железную гвардию Контрреформации [34] , веками направляемую папской Коллегией пропаганды на всевозможные поля сражений за души и сердца верных католиков. Христос всемилостивый! Что творится в тихом церковном городке?
— И насчет его огромного саквояжа, лорд. Там у него, наверно, облачение иезуита для богослужений в часовне Мэлбери-Клинтон.
— Несомненно, — сказал Пауэрскорт. — Вы поработали великолепно, Уильям. Завтра я дам вам еще одно поручение.
34
Утвержденный в 1540 году монашеский орден иезуитов (Societas Jesu — Общество Иисуса) стал главным орудием многовековой борьбы католической церкви с протестантской Реформацией.
Ночью Пауэрскорту привиделся сон. Он в церкви, но не в Комптонском соборе, а каком-то ином храме, возможно в Кембридже или же Оксфорде. Все скамьи до отказа заполнены молодежью, толпа оставшихся без мест теснится сзади. Величаво и вдохновенно гудит орган. Священников не видно, но в воздухе над паствой вдруг возникает призрак. Пауэрскорт знает, что это дух Джона Генри Ньюмена, самого знаменитого в XIX веке перебежчика из стана англиканцев в лагерь католичества. Призрак Ньюмена манит молодых людей за собой, к выходу. Скамьи постепенно и все быстрей пустеют; уход прихожан, внявших призыву оставить саму англиканскую церковь, превращается в массовое бегство. Тут возникает другой призрак, который, простирая руки, зовет к истинной вере. И этот второй призрак — комптонский архидиакон.
Утром, устроившись за письменным столом в кабинете Джона Юстаса и положив перед собой расписание поездов, Пауэрскорт начал писать письма.
Он написал декану: выразив надежду, что это особенно не затруднит, попросил сообщить имена и адреса родителей двоих погибших певчих. Вообще, Пауэрскорт остерегался контактов с людьми из собора, опасаясь за их жизнь, если они не причастны к убийствам, и опасаясь за свою голову, если все-таки причастны. Слишком памятна была та ночь блужданий среди храмовых надгробий, когда с лесов рухнули плиты. Сомнения были даже относительно епископа, человека вроде бы не от мира сего, однако, по информации Патрика Батлера, служившего когда-то в гренадерской гвардии. Сомнения были относительно декана, столь бесстрастно ожидавшего жуткой процедуры опознания. Сомнения вызывал и архидиакон, с его регулярным паломничеством на мессы в Мэлбери-Клинтон.
Он написал своему бывшему наставнику в Кембридже: просил устроить ему консультацию у лучших британских специалистов по истории Реформации, особенно по вопросу ликвидации монастырей.
Он написал мистеру и миссис Феррерз (Бристоль, Клифтон-райз, 42), прося позволения посетить их через двое суток во второй половине дня и поясняя, что хотел бы побеседовать в связи со своим расследованием странных смертей в Комптоне. Определенной цели этот визит не имел.
Он написал старому другу Роузбери, в недавнем прошлом премьер-министру либеральных убеждений. Сообщил, что предполагает навестить его дней через пять-шесть, дабы посоветоваться. Кроме того, он просил Роузбери организовать ему встречу с министром внутренних дел.
Он написал доктору Вильямсу, прося его содействия и помощи в неком очень щекотливом деле…
— Так кто же он, этот соборный архидиакон, Фрэнсис? Протестант он или католик? — поставил вопрос ребром Джонни Фицджеральд.
Покончив с корреспонденцией, Пауэрскорт присоединился к завтракавшим. Оливия и Томас уже отправились в парк лазить по деревьям.
— Одному Богу известно, — пожал плечами Пауэрскорт. — Хотя, быть может, неизвестно и Ему.
— Разве возможно быть одновременно протестантским архидиаконом и патером католического ордена иезуитов? — вступила леди Люси. — А как же вечное противоборство внутри христианства? Ведь католики и протестанты друг для друга — еретики!
— Не знаю, но непременно выясню. — Разрезая яичницу с беконом, Пауэрскорт мысленно пометил себе поговорить на эту тему с кембриджскими богословами. — Меня вот что занимает: один ли архидиакон здесь католик? Может, в соборе есть и другие тайные приверженцы старинной веры?
— Может, тут все англиканские пастыри — католики, — сказал Джонни Фицджеральд. Раздался общий смех.
— Но если всерьез, — продолжал Пауэрскорт, — дело чрезвычайно осложняется. Я уже не решаюсь задавать вопросы епископу и его клиру. Это становится опасным и для меня, и для всех нас, да и для тех в соборе, кто знает некие ответы.
Уильям Маккензи на своем конце стола был занят истреблением горки тостов с тонким слоем масла, но без повидла.
— Я о чем думаю-то, сэр. По сообщению дворецкого из Мэлбери-Клинтон, объект служит там мессы восьмой год. И все эти его поездки с переодеванием. Смахивает на шпиона, а, Джонни? Но на кого он работает? То ли протестантские власти Комптона выведывают секреты усадьбы Мэлбери-Клинтон, то ли тамошнее католическое семейство выведывает секреты англиканского собора? Просто голову сломаешь!