Ад
Шрифт:
Ты, может быть, не знаешь. но такие вопросы здесь задавать — строжайшее табу. — Артем поймал мой немного не понимающий, холодный взгляд, поэтому пояснил: здесь не так много не демонов, меньше трети населения в аду это другие расы. И все, попавшие сюда — повздорили с богами или обрели силу, которую не стоило обретать простым смертным.
— Это да… это я уже понял. Слушай, а может обмен информацией? Я расскажу тебе все, что знаю про ситуацию наверху и…
— Не интересует. Из ада нет выхода. Зачем знать о происходящем наверху?
— Хорошо, а что если я скажу, что там, наверху, я познакомился с одним демоном, что утверждал,
Стакан, что держал Артем выскользнул из рук.
Глава 15: Глупая история о глупом человеке
— Там, на земле, — начал я свой рассказ тихим, от того еще более грубым голосом, — я выполнил одно очень интересное задание. Суть которого заключалась в закрытие некого черного портала. Я не особо помню смысл, кажется уже прошла целая вечность, но суть в том, что я преодолевал собственные страхи и пороки… почти как в аду. Ненависть, отчаяние… Грусть, кажется. Наверное не столько пороки, сколько чувства. Из всей группы к концу в живых остался только я и в награду за завершение мне дали питомца. Демона. Вернее сразу трех. И каждый из них помнил о своей жизни в аду. Один даже утверждал, что у меня получится выйти отсюда, нужно только время.
Артем осторожно пододвинулся ко мне. Его лицо ничего не выражало. Казалось, что он вот-вот рассмеется, заплачет или просто откинется на спинку дивана. Несколько секунд он смотрел мне прямо в лицо, а затем дал пощечину. Урона она не нанесла, куда там чему-то настолько жалкому пробить мою броню.
— Если ты не знаешь способа, то эта информация ничего не стоит…
— Прости, друг мой, но недавно ты говорил, что из ада сбежать невозможно. Говорил? Говорил. Врал? Судя по реакции — нет. А я тут прихожу и говорю, что шанс есть. И ты вроде как даже удивился. Поэтому информация ценная. Думаю, я отплатил ею тебе за вечер. Может быть, даже с лихвой и ты теперь не будешь пытаться меня убить или подставить, как наверняка планировал ранее. Вместо этого давай по-настоящему, по-дружески пообщаемся без всех вот этих вот «не скажу» и «заплати».
— Ладно. — Артем мгновенно стал серьезным. — В конце концов, озогревы бессмертны, не говоря уже о том. что мы сейчас в преисподне… — прошептал он еле слышно себе под нос. — Хочешь знать почему я в аду? Давай я тебе расскажу одну историю. Однажды в одной непримечательной деревушке у одного непримечательного деревенского колдуна-знахаря родился непримечательный, на первый взгляд сынок. Сынок этот с раннего детства интересовался травами, эликсирами и снадобьями и уже в семь овладел всеми теми знаниями, что обладал его отец. Родитель, не будучи дураком, отправил одаренного отрока в город, продолжать учебу, где мальчик и дальше удивлял своих учителей невероятными успехами. И хотя он встречал определенные трудности и каждый раз ему приходилось доказывать свои знания, потому что никто не верил, что труднейшей из наук — алхимии можно было обучиться в столь скорые сроки; все равно путь его был довольно прост.
Когда ему исполнилось двенадцьать он уже выпустился из академии, — продолжал Артем приятным шепотом, — и, на заработанные на продаже собственных зелий, которых в процессе учебы у него скопилось немало, открыл небольшую лавку на окраине города. Каждый день юный алхимик покупал у травников и авантюристов различные материалы, создавая
К шестнадцати город стал одним из центров алхимического производства. Как бы мальчика не звали различные силы мира сего, о них он практически не думал, тратя все свои деньги на новые и новые ингредиенты. Ему было не важно, что происходит вокруг, пока он мог изобретать и совершенствовать собственные рецепты.
К восемнадцати алхимик мог создавать такие зелье, что даже самый простой эликсир здоровья, мог повысить несколько характеристик навсегда. Мальчик определенно был одаренным. Мальчик-гений. мальчик-талант.
Однако к двадцати годам в голове юноши, что уже мог с легкостью за день создавать легендарные зелья, на которые у остальных алхимиков уходили годы, появилось навязчивая идея. Она не давала ему покоя. Он не мог уснуть, думая о ней. Он решил создать эликсир бессмертия. Нечто, что могло бы позволить обычному человеку сравнится по мудрости и силе с богом.
Легендарные зелья с тех пор из его рук стали выходить еще чаще. Еще больше уникальных ингредиентов тратилось, но с течением времени отгадка не становилась ближе. Его мечта, приблизить человека к богу, так и оставалась недостижимой мечтой.
Вот, ему тридцать. Город превратился в центр алхимии. сюда привозят тонны самых разных, порой действительно невероятных, материалов. Здесь самые лучшие травники и купцы демонстрирует невероятный избыток легендарных ингредиентов. Авантюристы и шарлатаны, продают глаза виверны, слезы русалок, кости драконов, дыхания фей. А он так и сидит в башне, безуспешно пытаясь создать то самое зелье.
Вот, алхимику стукнуло сорок. Ничего не изменилось, разве что замок, солидно разросшийся, перенес несколько нападений, но благодаря уникальным зельям, что были в ассортименте защитников, на работе это никак не сказалось.
Пятьдесят… Шестьдесят… Его зелья уже могут спасти недавно умерших. Он способен создать лекарство от любой болезни, сделать человека временно неуязвимым даже перед богами, даровать полную сопротивляемость к чему-либо навсегда. Даже отсрочить смерть, омолодить тело, его зелья были способны на многое; но он все еще оставался простым человеком, не способным приблизится к бесконечному — к богу.
Сто. На вид ему все еще восемнадцать. Он совсем перестал покидать своих покои, полностью отдавая себя своему делу. Он избавился от сна, от потребности в еде и воде и только творил, совершенствуя и без того почти идеальное мастерство алхимии. Старик был гением, а потому не мог ни отступиться, ни проиграть.
Сто пятьдесят. Внешне он все еще молод, но внутренние органы стареют вперед оболочки. Эликсиры, которых он в своей жизни попробовал тысячи, имеют все меньше и меньше эффекта на него. Однако в первые за свою жизнь он почувствовал, почувствовал, что поймал нить, которая должна будет привести его к цели.
Двести. — с каким-то сожалением, сжав ладонь, сказал Артем. — Его руки уже стали менее точны, а глаза порой обманывали его, но он, ни секунды не колеблясь, продолжал идти к своей цели, которая теперь кажется ему столь глупой.