Адачигахара
Шрифт:
– Мне обязательно туда идти? – Дандзиро чуть приподнял бровь. – Не проще ли встретить лицом к лицу свою судьбу и изгнать демонов туда, откуда они пришли?
– Боюсь, не всё так просто, – на лице старшего воина мелькнула тень. – Как и Наошичи, я уверен, что в прошлый раз мы всё сделали правильно. Возможно, кто-то умышленно сорвал печати.
– Кто ещё кроме нас и Господина способен на это? – удивился Сузутаро.
– Именно это я и хочу понять. А Канэко, в свою очередь, владеет множеством знаний и секретов, касающихся соседних кланов, ещё отец нашего Господина не раз обращался к их главе за советом.
– И Мицуё-сан согласится
– У неё не останется иного выбора.
***
Дандзиро неприязненно оглядывался вокруг. Квартал цветов представлял собой средоточие мест, где суровые, ожесточённые в боях мужчины искали и находили тепло умелых пленительных женщин. Молодой воин знал, что здесь, в отличии от домов гейш, была возможность увидеть куда больше, чем традиционные чайные церемонии и услышать куда больше, чем вдохновляющие игры на сямисэне. Таким образом, квартал цветов был центром искусств, но иного рода.
У Дандзиро уже был опыт близкого общения с женщинами, тем не менее он всё ещё смущался находиться в подобных районах города в одиночку. Даже несмотря на то, что лицо молодого воина было скрыто маской, а новое облачение не позволяло распознать личность владельца, иногда ему казалось, что его смятение видно всем посетителям квартала и выдаёт воина с головой.
«Я, конечно, мог бы воспользоваться своими умениями… Но думаю, Кадзухиро неспроста дал мне эту вещицу».
Как и сказал старший воин, гребень действительно послужил разрешением беспрепятственно пройти в дом хозяйки, без опасения быть раскрытым. Служанки проводили Дандзиро в одну из многочисленных комнат и остались с ним в ожидании Канэко Мицуё-сан. Аромат благовоний щекотал нос, чрезмерно любопытные взгляды девушек жгли затылок, и Дандзиро призывал всё своё хладнокровие, чтобы не ёрзать на месте подобно неискушённому юноше.
Он уже почти решил ослушаться Кадзухиро и покинуть квартал, ничего не разузнав, как послышался скрип сёдзи, и вскоре в комнате появилась хозяйка. Она поклонилась посетителю, в утончённом жесте сложив руки на полу, Дандзиро ответил ей более сдержанно. Затем он наконец смог рассмотреть женщину перед собой и понял, что стал бы беспросветным дураком, если бы ушёл, так и не увидев её.
Мицуё-сан была удивительно красивой. Её волосы, уложенные в сложную причёску, украшенную кандзаси и гребнями, горели золотом; кимоно и пояс, вышитые из яркого, цветистого шёлка, подчёркивали высокую грудь; кожа была белой и даже на вид казалась нежной, как лепесток магнолии. Но больше всего Дандзиро удивили глаза – чарующие, тёмно-голубые. Взгляд был внимательным, будто бы чуть-чуть насмешливым и совсем не вязавшимся с портретом образованной женщины, законодательницы мод, искусной танцовщицы и хозяйки самого высокорангового квартала цветов.
– Мои прислужницы сказали, что Вы принесли для меня подарок, – прозвучал её бархатный голос, а алые губы тронула мягкая улыбка. – И Вы бесчисленное количество раз отказывались передать его через них. Признаться, я давно не испытывала такого волнительного любопытства.
– Кадзухиро – страж Северных долин – просил меня передать это Вам лично, – проговорил Дандзиро и положил гребень перед коленями Мицуё-сан.
Та чуть вскинула подбородок и отчеканила:
– Оставьте нас одних.
Стоило служанкам спешно покинуть комнату, как женщина спросила едва слышно:
– Вы не солгали? Кадзухиро-сама просил
«Кадзухиро-сама?»
– Да, это правда, – подтвердил Дандзиро.
Дальше произошло невообразимое: белых щёк величественной Мицуё-сан коснулся трогательный румянец, который она тотчас скрыла за позолоченным веером.
– Предполагаю, что в обмен на этот дар вы захотите что-то получить и от меня? – с толикой кокетства произнесла она.
– Да дело в том, что…
– Нет-нет, прошу, позвольте мне угадать, – тёмные ресницы едва дрогнули. – Я не могу узнать Вашего имени, но если Кадзухиро-сама послал Вас сюда, я сама отведу Вас к самой лучшей ойран, и поверьте, Вы не сможете остаться к ней равнодушным.
– Вы не так поняли, я…
– Ну что Вы, таинственный господин, не смущайтесь, – из её уст вырвался смешок. – Насколько я могу судить по Вашему голосу, Вы молоды, но наверняка уже успели вкусить сладкий плод любви.
– Нет, я не…
– Уверяю Вас, Вам понравится, Вам даже не придётся снимать маску…
– Расскажите, что знаете о ёкаях в Адачи! – Дандзиро всё же пришлось повысить голос.
Мицуё-сан закрыла веер.
– Простите, возможно, я ослышалась?
– Нет. Вы не ослышались, – твёрдо ответил воин. – Сегодня от соседнего клана Цукино пришло известие о возвращении демонов в долину Адачи. Кадзухиро сказал, что Вы можете что-то знать об этом.
– Я весьма удивлена Вашей просьбой, таинственный господин, – спустя некоторое время молчания выдохнула женщина. – Видите ли, я стараюсь не касаться дел кланов и войны с ёкаями…
– Вы единственная, кто может помочь, – не отступал Дандзиро. – Кадзухиро доверяет Вам, и я тоже.
– Вот как… Должно быть, Вы действительно не простой человек, если Вам удалось повергнуть меня в смятение… Что ж, я помогу Вам, – в ласковой улыбке вдруг мелькнуло что-то хищное. – Только учтите, если из-за случившегося мой клан или клан Цукино каким-то образом пострадают, клянусь, даже могущество сёгуна Чиба не спасёт Вас от моего гнева.
***
Рассказ хозяйки квартала цветов дал Дандзиро больше вопросов, чем ответов. С её слов выходило так, что кто-то действительно сорвал печати, и несколько местных жителей стали тому свидетелями. Вот только их повествования об увиденном почему-то разнились: один крестьянин говорил, что видел возле тории каппу, другой – что над горой кружила стая огромных тэнгу, третий – что в зарослях скрылось существо с двумя хвостами, скорее всего дикий нэкомата.
Итог один: после этого в домах жителей снова появились ожившие зонты, сандалии и фляги для сакэ, а куда больше нечисти поселилось возле реки, в горах и на обочинах дорог. Всех детей крестьяне и ремесленники незамедлительно отвели в близлежащий храм к монахам, а сами, под страхом смерти, остались защищать дома, амбары и поля от возможного разорения.
«Пора выдвигаться».
Путь до Адачи обычный человек мог бы преодолеть за два-три дня, но Дандзиро, как и остальные стражи долин, был необычным. Отойдя на некоторое расстояние от города, он достал меч из ножен и, расчеркнув им воздух, исчез в предрассветной мгле.
Переместившись к окраине долины, воин убрал клинок и направился в ближайшую гостиницу, дабы перекусить и немного поспать. Ему по-прежнему приходилось скрывать свою личность, иначе, действуя в открытую, он мог спугнуть человека, сорвавшего печати.
Конец ознакомительного фрагмента.