Адам и Элисон. Проклятие Уилсонов
Шрифт:
Именно в эти дни характеры Адама и Элисон, наконец, показали себя во всей красе. А именно, теперь было ясно, что около десяти лет они жили раздельно, и привыкли проводить праздники совершенно по-разному.
Например, в то время как Элисон судорожно ходила по магазинам и искала подарки, Адам скрывался в своей комнате, или пропадал вечерами, встречаясь с Джули. Прошла неделя с тех пор, как Демитрий неожиданно появился в Саут-Берлингтоне, и так же неожиданно его «покинул». Все эти дни проходили спокойно, будто нечисть так же решила отпраздновать Рождество в кругу семьи, что маловероятно. Следовательно,
Вот и сегодня после аморфного разговора про то, что Адам изгнал Демитрия, проговорив заклинание на латинском, то есть на языке, которого он никогда не знал, близнецы разошлись по разным комнатам.
Послезавтра в дом Уилсонов должна была приехать вся семья, то есть родная сестра Сары - Дона, её муж Бен, бабушка – Эрмертруда, и к несчастью для всех дядя Олмен – крестный Элисон. Все часто подшучивали, считая, что если из фамилии «Олмен» убрать букву «л», то получится его настоящее имя.
Решив, что его помощь как всегда не нужна, Адам быстро выбежал из дома, и направился к Джули. Так как её родители ещё не знали, что их дочь встречается, а Джулз не решалась рассказать, их встречи были тайными. На самом деле, после того, как Шона Вестника, бывшего парня Саммерс, нашли мертвым, Лола и Филл запретили девушке видеться с какими-либо парнями. Издержки возраста.
Следовательно, свидания Адама и Джулии проходили под строжайшим секретом. Для этого они нашли небольшой домик, собственность Дженни Майер, двоюродной сестры Саммерс. Она уехала жить в Канаду, особнячок оставила прогибать без хозяина. Старания продать дом оказались безуспешными: близость к озеру Шаплейн пугала жителей больше, чем ветхая крыша, или протекающие трубы. В итоге, этот райский уголок был полностью в распоряжении влюбленных.
Запах древесины, звук потрескивающих в камине бревен, и старая мебель, эпохи барокко: это место было чудесным. Приходя сюда, Адам часто приносил свой ноутбук, Джули искала интересное кино, и они могли целый день проваляться на диване, смотря на слезы Бони и упорство Клайда.
Вот и сегодня, в сумке у парня притаился ноутбук, в пакете – клубника и огромная плитка шоколада. За то время, которое Уилсон встречался с Джулз, он узнал её маленькую слабость: страсть к фруктам, так что, уверенно шагая по замерзшей дороге, он уже предвкушал, как затопит камин, разложит еду, включит фильм, а потом вместо просмотра будет часами любоваться тем, какая красивая и замечательная у него девушка. Эх…, кажется, у Адама так же появилась маленькая слабость. И, к сожалению, это была далеко не клубника…
Осмотревшись по сторонам, парень, наконец, вышел к домику, и непроизвольно улыбнулся, в глубине души радуясь, что весь подземный мир забыл о его существовании. Сейчас это было как раз кстати. Черная крыша, словно капюшон прикрывала стены особнячка, и стала оградой от окружающих. Каменная дорожка превратилась в каток, так что, аккуратно переступая по снеговым островкам, Адам неуклюже спотыкался, стараясь быстрей войти внутрь.
Вот порог остался позади. Скинув с себя куртку, он бросил её на
– Джулз? Выходи быстрей, - прокричал он, и подошел к камину. – Фильм «Мулен Руж» не может ждать долго!
Подложив бревна, Уилсон осмотрелся по сторонам, и недоуменно свел впереди руки.
– Джулия Саммерс? – повторил он, но ответа не последовало. – Я не настроен, играть в прятки. Тем более, ты пообещала, что больше не будешь затевать игры на пустой желудок!
Усмехнувшись, парень почесал затылок, и нехотя пошел вглубь домика. Огромные картины, бордовые стены и черный линолеум создавали загадочную атмосферу, но что могло напугать Адама Уилсона? Наверно, уже ничего…
– Эй, ну хватит! – протянул он, как вдруг услышал шорох за спиной. Развернувшись, парень хитро улыбнулся, и тихо прокрался на кухню. Здесь никого не оказалось. Странно нахмурившись, он скрестил руки на груди, и медленно развернулся в сторону зала, как вдруг впереди оказался взрослый мужчина, лет тридцати. Толстые брови и красные глаза – это последнее, что успел запомнить Адам перед тем, как его пронзила тьма, и он упал на пол.
– Я же просила не сильно! – недовольно взвыл женский голос, и из темного угла вышла Викки. Она презрительно поджала губы, и опустилась на колени рядом с Уилсоном. – Ты идиот Кевин…
– Прости, но по-другому, у меня не получается, - низко пробубнил незнакомец, и неуклюже поправил кофту, удивительно похожую на кофту Адама. – Может, продолжим?
– Ох, если бы я могла тебя убить, - выругалась Озборн, покосившись на Кевина, и нехотя вырвала волос Уилсона. Встав, девушка бросила их в прозрачный стакан на барной стойке, и довольно улыбнулась. – Пей всё до последней капли!
– Это мерзко…
– Не зли меня, Стивенс, иначе я за себя не ручаюсь, - прошипела Озборн, и грубо вручила кружку мужчине. – Помнишь, что случилось с твоими друзьями, когда они меня ослушались?
Не ответив, незнакомец осушил стакан, и на глазах начал преображаться. Сначала, щеки впали в лицо, затем волосы стремительно перекрасились в черный цвет и завились в легкие кучеряшки, красные глаза стали темно-синими, и фигура немного уменьшилась, опустившись на пару сантиметров вниз. Кевин ошеломленно осмотрел свои руки, и лукаво растянул лицо в улыбке.
– Быстро, - выдавил он, и посмотрел на Викки, глаза которой, засветились неизведанным миру ранее цветом. Это было похоже на радость, печаль, власть и желание одновременно…
– Ты просто само очарование, - выдохнула она, и выбросила кружку из его рук в рукомойник. – Я поражаюсь своему уму и хитрости.
Девушка резко придвинула к себе мужчину и впилась в него поцелуем, полным грубости и страсти, будто она томилась по его губам, как алкоголик по бутылке рома. У Кевина практически не оставалось власти над самим собой, но, тем не менее, чуть отстранившись, он пристально посмотрел на Викки, и выдохнул:
– Скажи, почему мы просто его не убьем?
– Что? – задыхаясь, удивилась Озборн.