Адаптация совести
Шрифт:
— В этом я как раз не сомневаюсь. Но для нашего спокойствия комната будет оборудована двумя видеокамерами и записывающими магнитофонами. Несколько сотрудников, находящихся рядом, помогут вам при необходимости. Перед каждой встречей Баратова будут тщательно обыскивать, исключая любые неожиданности. В комнате ни ручек, ни карандашей, ни скрепок, ни даже листов бумаги, чтобы ничего нельзя было использовать. Только привинченные к полу стулья и стол. Вас мы тоже попросим избавиться от всех металлических вещей, включая ремень, часы, телефон.
— То есть вы уже готовились к нашим встречам, еще даже не получив моего согласия? — понял Дронго.
— Я с самого начала был уверен, что вы согласитесь, — признался
— Вы еще не услышали моего согласия, — добродушно сказал Дронго. — Хорошо, скажите генералу, чтобы он не беспокоился. Я приеду завтра утром в вашу тюрьму. До свидания.
Он передал телефон Гуртуеву.
— Очень хорошо, — обрадовался профессор, — я тоже буду все время с вами.
— Кажется, это было единственное условие, о котором я не сказал Резунову, — хмыкнул Дронго. — Чувствуя ваш невидимый взгляд, я буду гораздо увереннее. Только боюсь, что у нас ничего не получится.
— Почему? — не понял Гуртуев.
— Если я правильно понимаю этого человека, ему нужен собеседник для осознания какой-то истины, а не для того, чтобы группа ученых ставила над ним эксперимент. Он этого просто не допустит.
Глава 2
@Bukv = Утром за Дронго приехала машина, которую прислал полковник Резунов, и он отправился в тюрьму. Это был следственный изолятор Федеральной службы безопасности, расположенный в бывшей тюрьме КГБ. В знаменитом здании на Лубянке уже давно не было столь известных преступников. После проверки документов Дронго выписали сразу два пропуска: на вход в здание и на верхние этажи. В отдельной комнате его ждали полковник Резунов и профессор Гуртуев. С ним был еще один незнакомый мужчина, лет сорока пяти, среднего роста, подтянутый и, несмотря на относительно молодой возраст, почти седой.
— Полковник Тублин, — представился он эксперту, — я веду дело Баратова. Было принято решение, чтобы этим делом вместе со следственным комитетом занималась и наша служба.
— Это я уже понял, когда меня сюда привезли, — пробормотал Дронго. — Что я должен с себя снимать, прежде чем увидеться с нашим подопечным.
— Все, — сказал Тублин, — желательно снять все, что может превратиться в оружие. Вы носите очки?
— Нет. И никогда их не носил.
— Сигареты, зажигалка?
— Я не курю.
— Часы?
— Я их не надел.
— Телефон?
— Я не взял его.
— Вы прямо идеальный посетитель, — без тени улыбки произнес Тублин. У него были холодные серые глаза, которые, казалось, давно разучились улыбаться. И сеть морщин вокруг глаз. Было очевидно, что за плечами этого человека большая и сложная судьба.
— Ремень? — продолжил спрашивать Тублин.
— Я его не надел, — Дронго развел полы пиджака.
Даже Резунов и Гуртуев улыбнулись, переглянувшись. Они уже неплохо изучили характер Дронго.
— Шнурки на ботинках, — посмотрел на обувь гостя Тублин. — Вы специально надели обувь без шнурков?
— Да, типа мокасин. Но не из-за вашего убийцы. Я вообще много лет ношу обувь именно этой фирмы.
— Хорошо. Последний вопрос. Хотя полагаю, что знаю ответ и на него. У вас нет никакой цепочки под рубашкой?
— Ничего нет, — ответил Дронго, — никаких цепей, никаких талисманов.
— Пойдемте, — предложил Тублин, — только учтите, что этот человек чрезвычайно опасен. Психоаналитики считают, что в момент совершения преступлений или в момент наивысшего возбуждения силы подобных маньяков удваиваются или утраиваются. Вместе с профессором Гуртуевым и полковником Резуновым мы будем следить за вами из соседней комнаты и при малейшей опасности ворвемся в комнату. Вся ее стена — настоящее зеркало, сквозь которое мы можем вас видеть. Рядом со мной будут два оперативника, специально подготовленные для подобных случаев. Но все равно будьте осторожны…
Было заметно, что ему не хочется пускать эксперта к преступнику.
— Вы не хотели этого свидания?
— Что вы сказали? — спросил Тублин явно для того, чтобы выиграть время.
— Вы ведь слышали, что я сказал. Почему вы были против?
— Он слишком опасный преступник, — убежденно ответил Тублин. — Понимаете, он ведь не просто нападал на первых попавшихся женщин и убивал их с особой жестокостью. Нет, он целенаправленно выбирал свои жертвы, отбирал их, знакомился, очаровывал, завоевывал, внушал доверие — и только затем, выждав удобный момент и подготовив все для нападения, совершал свои гнусные преступления. Он никакой не маньяк, а настоящий садист. Опасный и подлый садист. Я с ним разговариваю уже много дней, это редкий экземпляр человеческой породы. Умный, начитанный, грамотный, все понимающий, осознающий и… убивающий. Новый вид зверя-хищника. Новый вид мутации, если хотите. Он ведь прекрасно знает, что именно вы смогли его вычислить. И возможно, поэтому так настойчиво требует встречи именно с вами. Не удивлюсь, если окажется, что он придумал какую-то пакость, чтобы досадить вам. Или просто свести с вами счеты. Он так спокойно рассказывал мне об одном из убийств, что я даже испугался за свою психику. Мне начал нравиться его обстоятельный план, его подготовка, его тщательный анализ с учетом всех факторов преступления. Честное слово, я был заворожен его рассказом. А он неожиданно усмехнулся и говорит мне, что я тоже немного садист, если пошел в следователи. Получаю удовольствие от вида жертв. Словно ушатом холодной воды меня облил.
Тублин вздохнул:
— Я даже приказал постричь ему ногти. Вдруг он оставил под ногтями какой-то яд — хотя тот не мог попасть к нему никоим образом. Приказал проверить его язык, может, он держит под языком лезвие… Хотя понимаю, что он директор института, а не обычный зэк. Но с ними мы хотя бы знаем, как себя вести. А как вести себя с этим типом, многие даже не представляют.
Тублин показал на дверь, рядом с которой уже стояли двое сотрудников ФСБ в штатском — оба высокие, плечистые, с угрюмым выражением лица, словно приглашенные из второсортного боевика.
— Мы в соседней комнате, — напомнил Тублин.
Дронго вошел в комнату. За столом сидел мужчина — тот самый Вениамин Борисович Баратов, на поиски которого эксперт и вся оперативная группа потратили столько сил и нервов. Человек, виновный в убийстве многих несчастных женщин. Он был в белой рубашке, серых брюках. На ногах мягкие тапочки. Услышав шаги, он повернул голову. За время, что Баратов провел в одиночной камере, он почти не изменился. Только немного похудел — но это даже пошло ему на пользу. Скулы проступили четче, глаза заблестели. Он был по-своему красив, нравился женщинам — подтянутый, чисто выбритый, с породистым лицом и длинными, красивыми пальцами рук.
— Здравствуйте, эксперт Дронго, — насмешливо произнес Баратов. — Кажется, так вас называют во всем мире.
Дронго кивнул в знак приветствия, проходя и усаживаясь на второй стул, также привинченный к полу.
— Приятно, что вы пришли, — продолжал Баратов, — не каждый день удается принимать в тюрьме такую знаменитость, как вы. Наверное, вы даже не предполагали, что сделаете таким известным и меня, после того как смогли меня вычислить.
Дронго молча смотрел на своего визави.
— Вы меня переиграли, — признался Баратов. — Я даже не мог подумать, что меня разоблачат так быстро. Хотя, наверно, не очень быстро. Все-таки я кувыркался столько лет… Но сделал целый ряд глупых ошибок, на которые опытный профессионал должен был обратить внимание. Что вы и сделали. Все правильно?