Адаптация
Шрифт:
высил он голос. – Чрт!
Горло перехватило. И еще по лбу ползли мокрые капли, одежда казалась влажной, раздра-
жающей, а хуже всего было то, что не хотелось шевелиться и даже дышать. Жар никуда не
делся, как и головокружение. Но теперь я не могла даже стоять.
– Я умру.
– Нет, ты не умрешь.
Он насупился, отвернулся и щелкнул по Чипку - открылась воронка. Потом запустил руку
в свой рюкзак и вытащил горсть росинок. Ссыпал в отверстие и полез за следующими. Стал
добавлять по одной, пока не загорелась зеленый индикатор. Отверстие закрылось, и Чипок
быстро взлетел, ввинчиваясь в листву перпендикулярно вверх и исчезая. И вот от него остался
только препротивный звук.
– Он привезт тебе вакцину, - объяснил Парфен. – Потерпи.
Потерпи? Легко говорить тому, кто не покрыт липким отвратительным потом и чьи мыш-
цы не превратились в кисель.
Мне стало себя невыносимо жалко.
– Я умру, - пробормотала я и хлюпнула носом. Не специально, само собой вышло.
– Нет, - спокойно ответил он, поворачиваясь ко мне и удобно устраиваясь на рюкзаке, ко-
торый использовал в качестве сидения.
– Не спорь! Я как умирающая должна сказать сво последнее слово, а ты должен слушать
и кивать. И ещ должен мне вс простить. Не спорь!
Парфен поскрипел зубами, но резко кивнул.
– Прости меня за то, что я тебя обидела. Я не хотела.
Он молчал, только сложил руки на груди. Отгораживается. От умирающего человека от-
гораживается - как некрасиво!
Ну что за упрямство такое – и так не вовремя!
– Я умираю, между прочим, – сочла необходимым я напомнить.
– С чего ты взяла?
– У меня останавливается… дыхание останавливается. И я чувствую, как горит моя кровь.
Попробуй только поспорить. Откуда тебе знать, как умирают земляне?
Он посопел.
– Правда, неоткуда, - вынуждено согласился, в конце концов.
– Вот! Посмотри на меня… Вот так, прямо в глаза. Я серьзно, Парфен, ты должен меня
простить.
Он некоторое время пристально смотрел, как будто прикидывая, что проще – простить
или до конца дней своих ходить надутым, как мышь на крупу. Его губы выглядели такими
мягкими, что хотелось провести по ним пальцем, однако рука не поднималась, и приходилось
ограничиться одними фантазиями.
– Хорошо, я тебя простил, - сдался он, отводя взгляд. – Забудем.
– И ты обещаешь дать мне второй шанс.
Ой, он, кажется возмущен. Или в бешенстве. Одно из двух. Надо бы поостеречься, но ког-
да еще выпадет такой случай, чтобы я умирала и мне невозможно было отказать в последней
просьбе?
– Ты обещаешь дать мне второй шанс… если я выживу?
Голос так красиво прозвучал – слабый, прерывистый. Я молодец.
– Ты не умираешь, - сквозь зубы процедил он.
– А вдруг? Откуда ты знаешь? Я же землянка. Неужели ты откажешь мне в последней
просьбе? Без этого я не могу умереть спокойно, моя душа не на месте.
Попробуй только отказать!
Парфен еще некоторое время смотрел на меня, потом его губы дрогнули и он улыбнулся.
Расцепил руки, протянул ко мне и крепко сжал мои пальцы. Хорошо бы ещ перчатки снял, а
то вроде поддержка, но какая-то отстраненная. И я до сих пор не знаю, каков он на ощупь.
– Хорошо. Я обещаю, что дам тебе второй шанс, если… ты не умрешь.
Звучит многозначительно. Будь это кто другой, я заподозрила бы угрозу. Но он же иде-
ален, он не станет меня убивать. По крайней мере, из-за такой мелочи... По крайне мере, наде-
юсь.
И когда он улыбается, на него куда приятнее смотреть, чем на хмурого. Хотя, когда он уп-
рямо сжимает губы - тоже приятно. Однако сказать этого всего я не смогла, пусть и момент
вполне подходящий. Просто сил не осталось, только и хватило, чтобы выдавить:
– Спасибо.
И мне действительно стало легче, когда он меня простил, не знаю уж, почему.
Теперь можно и снова… в забытье.
В следующий раз я очнулась уже утром. Вернее, я так думаю, что это утро. Прохладно,
сыро, Парфен спит рядом в свом мешке, я накрыта своим. Он спит спиной ко мне, но, судя по
дыханию, спит глубоко и от моих шевелений не просыпается. А я себя чувствую просто от-
лично!
Рядом, на аккуратно свернутой футболке лежал шприц – толстая колба, втиснутая в по-
хожее на пистолет устройство. Почти пустая, на дне размазана серебристая жидкость. Вол-
шебная вакцина.
А если встать на ноги? Осторожнее только!
Немного шатает, но вс равно порядок. Можно рискнуть и сходить в туалет без риска за-
путаться ногами в траве и шлепнуться на землю. Еще бы умыться…
Вакцина действительно поставила меня на ноги. Через несколько минут я двигалась так,
будто не собиралась вечером на тот свет. Ну не то чтобы я собиралась… Но создание-то те-
ряла! Целых два раза. Умыться, однако, не удалось, и кожа противно чесалась. Когда я верну-
лась в лагерь, Парфен вс еще спал.
Я ликовала. Он дал мне шанс! У меня получилось! Вот теперь у него точно нет выхода,
только на мне жениться.
Я пожевала пасты, выпила воды. Он вс еще спал. В лагере кисейцев все просыпались ра-