Адаптация
Шрифт:
только мы вернемся домой и всегда буду рядом.
Она сделала рукой торжественный жест от головы к сердцу, очень похожий на клят-
венный, а Парфен замер, открыв рот, Мизо отчтливо хмыкнула, а я вдруг ощутила, как го-
лова охлаждается, потому что проблема уединения улетучивается, а утверждение «вс будет
хорошо» стремительно отодвигается во времени.
Глава 10. Кисейский корабль
В катере было всего одно место перед пультом управления и несколько пассажирских си-
дений вдоль стены. Посреди остального условно свободного пространства стоял мотоцикл,
образуя естественную ширму между пассажирами и пилотом.
Парфен подобрался к мотоциклу с противоположной от нас стороны и теперь фиксировал
удерживающие его зажимы, дргая их так сильно, что удивительно, как напрочь не поотры-
вал.
Похоже, нервничаю не я одна.
– Садитесь и пристегивайтесь, - резко сказал он нам. Мизо молча уселась на среднее си-
дение, щелкнув ременной кнопкой, и тут же оказалась опутана множеством ремней.
Я подумала немного и уселась рядом с ней. Гудронка с торжественным лицом вс еще
стояла на месте, но через несколько секунд стала проявлять признаки растерянности, а потом,
так и не удостоившись взгляда кисейца, тихо села на последнее свободное место.
– Пристегнись, - сухо сказала ей Мизо.
Тут же рядом появился Парфен, зачем-то тщательно проверил мои ремни и с ожиданием
посмотрел мне в глаза. Я молчала, потому что, честно говоря, даже представить не могла, что
сейчас можно ему сказать. Он поморщился, но не мне, а каким-то своим мыслям и спросил:
– Ты в порядке?
– Да.
Мизо надула щеки и отвернулась от нас к гудронке.
– Ну что? – спросила е. – Как тебе тво триумфальное освобождение от космических пи-
ратов? Впечатляет? Ничего, что я не стала пытаться остановить кисейца, бросаться на него с
ножом или ещ каким оружием, а просто позволила тебя забрать? И себя заодно. Но давай без
обид, что обошлось без спектакля, ты же сама понимаешь – я против кисейца… Не буду же я
тратить время на глупости? Вдруг бы он меня случайно поранил?
Гудронка, однако, не слушала, потому что с тревогой смотрела на Парфена. Увидев этот
взгляд, он сжал губы и отодвинулся от меня, а потом и вовсе ушел к сидению пилота. Теперь я
не видела ничего, кроме спинки высокого черного кресла, разве что его руки в перчатках, по-
прежнему белых, иногда мелькали, когда тянулись к далеко расположенным кнопкам.
– Приготовьтесь, - сухо приказал Парфен, безостановочно чем-то щлкая. Многие земляне
думают, что когда-нибудь построят такие корабли, где нажимаешь одну кнопку – и вс, боль-
ше делать ничего не нужно, корабль сам полетел куда угодно. Так вот - если их и построят, то,
похоже, нескоро и не в Союзе.
Двигатели тем временем загудели, и мы плавно взлетели, оставляя внизу планету с ми-
лыми зверольвами и жлтыми скалами, похожими на куски сыра.
– Да уж, поездочка намечается занимательная, - прокомментировала Мизо, устраиваясь
удобнее.
На орбите гудронка вс порывалась отстегнуться, пробраться вперд и поговорить по ду-
шам с Парфеном, но все наперебой кричали ей: «Сиди на месте» – и она слушалась. Вернее,
кричали все, кроме меня.
А меня уже давно, с самого первого момента появления троицы из кривой башни напря-
гало такое количество симпатичных особ, кружащих вокруг молодого человека, которого я
намеревалась оставить себе. Ладно еще Мизо – она не выказывала никаких признаков заинте-
ресованности, и даже наоборот, забавлялась ситуацией, где у Парфена пылкая юная поклонни-
ца, которая в упор не видит, что он к ней, в общем-то безразличен. Сам Парфен явно растерял-
ся, услышав недавнее жаркое признание, причем так сильно, как я ещ не видела. Он даже от-
ветить ничего не смог – стоял и хлопал изумлено глазами, а потом отвернулся, будто ничего и
не случилось. Ха! Кого он хотел обмануть? Все видели его круглые от удивления глаза и во-
обще, все слышали эту пламенную речь, так что просто сделать вид, будто вс отлично и в по-
рядке вещей, никому из нас не удавалось. Кроме разве что цветущей гудронки. Ну, и кроме
Мизо, которую это вообще не касалось.
Я, честно говоря, тоже находилась в крайней растерянности. Если вспомнить свои прин-
ципы (которые, впрочем, хотя и носят столь громкое название, нерушимыми принципами не
являются), то воевать за объект поклонения с другими претендующими на него самками я не
привыкла. Хотя нет, здесь ситуация не та.
В общем, не могла я сейчас лезть к ним и расставлять вс по местам. Во-первых, это, ве-
роятно, следовало сделать Парфену, во-вторых, я просто не могла сказать этой юной девочке,
что она ошиблась и этот конкретный кисеец вовсе не за ней мчался вдогонку.
И не потому, что думала, будто она не поверит, а потому, что не могла сделать ей больно.
Не хотелось быть той стервой, которая разрушает чью-то тщательно лелеемую сказку. Прой-
дут годы, сказка забудется, а вот та самая стерва останется в памяти навечно.
Я даже сама от себя в шоке. Не думаю, что отличаюсь чрезмерным человеколюбием, но
обидеть гудронку вс-таки не могу. Ведь она не особо-то и злая, слегка наивная, очень мо-