Адель и 40 оборотней
Шрифт:
Их язык из лающе-горловых звуков не похож на человеческую речь. Косак сказал — большинство из них говорит на нашем языке, так что не стоит строить иллюзий, что тебя не понимают. Понимают, но говорить станут почти исключительно на своем, считая, что раз мы пришли к ним, то сами должны подстраиваться. Это ведь нам сейчас что-то нужно от них. Нужна информация.
Сам Косак весьма неплохо владел языком.
Я с трудом понимала даже эмоции на их лицах — слишком чужие.
Они встретили нас напряженно. Что-то было не так, что-то не нравилось им.
— Они говорят, — тихо шепнул Косак мне, — что люди потревожили предков, и те теперь недовольны. Говорит, видели тени в лесу, а прошлой ночью даже рядом с деревней. Они боятся, что сегодня тени придут сюда.
«Магнус» — слышала я. Они говорили о Магнусе.
Невысокий косматый бурый вейр с винтовыми рогами, глядел на нас так сурово, словно виноваты лично мы. Мне было так неуютно под его взглядом.
— Что будем делать? — так же тихо спросила я.
— Надеяться, что повезет, — сказал Косак. — До утра за нами все равно никто не приедет, а другой связи нет. И если деревне грозит опасность, мой долг, в любом случае, оказать посильную помощь. Завтра поговорю с Уолешем, пусть отправит сюда еще людей.
— Оборотней против тварей?
— У нас есть не только собственные зубы, Адель, — он ухмыльнулся. — Для тварей у нас есть автоматы и гранатометы. Иногда отлично помогает. Насколько ты сама владеешь боевой магией, в плане защиты и в плане атаки? Сможешь красиво шарахнуть?
Что-то как-то даже не по себе стало.
— Я попробую, — сказала испуганно.
Потом мы сидели под навесом и говорили. Я не понимала, но Косак переводил мне. А так же переводил мои вопросы вождю. Тот винторогий — вождь этого племени, его звали Джиах или Ыакх, я так и не смогла произнести это правильно.
Он винил во всем людей.
Люди жадные и всегда хотят большего, совсем не уважают предков, ценят только золото и личную выгоду. Я не знаю, чего хотел маг Магнус, но, подозреваю, что вождь не так уж неправ. По-хорошему бы, стоило оставить кхаям их мертвых.
Магнус, судя по всему, вскрыл могильник, и теперь его надо как можно скорее запечатать снова, иначе нас всех ждут беды, все больше тварей из Нижнего мира проникнет к нам.
А то, что оставило ловушку в горах, в которую мы едва не попались — наверняка тварь.
С тварями проще и сложнее одновременно, они, по крайней мере, имеют телесную физическую форму, а значит, их можно убить даже без помощи магии. Не зубами, конечно, и даже из ружья будет непросто, но той же самой гранатой — вполне возможно разбить структуру, и тварь рассыплется.
У вейров тоже есть ружья, и даже, наверняка, что-то посерьезнее, просто так они не признаются.
Но и тварь не даст так просто убить себя. У того кролика было вырвано сердце…
Теням пули и гранаты не страшны. Тени — это сгустки энергии, иногда несущие в себе частичку души давно умершего, иногда просто остаточный импульс, чью-то обиду и жажду справедливости или чьи-то несбывшиеся желания. Тени, как правило, не так опасны. Они могут оглушить на время, забрать часть энергии, жизненных сил. Но силы восстановятся. Как правило, тени не агрессивны, они пришли сюда не убивать, а завершить то, что не успели, будучи еще людьми. Но никакое физическое препятствие их не остановит, тени пройдут сквозь стены…
Меня била дрожь.
Да, я сама пошла на боевую магию, и рано или поздно мне пришлось бы столкнуться со всем этим. Но сейчас я была не готова.
Они хотят, чтобы я сражалась?
Косак хмуро смотрел на меня.
Я видела, ему все это не нравилось тоже, но никакого другого пути он не видел. Мы должны остаться и сражаться, если понадобится, вместе с местными. Это и мой долг, после первого курса я торжественно приносила присягу.
Остается только молиться, чтобы драться не пришлось.
Солнце садилось.
Косак еще долго говорил о чем-то с вождем, и чем дальше, тем меньше переводя мне, у них там были свои дела. Пытаться требовать объяснений бессмысленно, я слишком мало знаю, у меня слишком мало опыта… Возможно, мне даже лучше не знать.
Нас накормили ужином за большим общим столом. Я сидела рядом с Косаком и постоянно ловила на себе взгляды местных. Не знаю уж, чего они хотели, слишком чужие, чтобы понимать.
Впрочем, некоторые сальные шуточки в мой адрес были понятны без перевода, хватало жестов. Косак сидел равнодушно, иногда даже сам слегка посмеивался.
Но вот когда вейр напротив что-то тихо и, казалось бы, невзначай, сказал, Косак вдруг рявкнул так страшно, и вдруг сгреб, прижал меня к себе. Я куском чуть не подавилась.
— Что случилось? — спросила тихо и осторожно
— Ничего, — бросил он.
— Олин?
Вздохнул, я видела, как пальцы сжались в кулак и разжались снова.
— Не важно, — хмуро облизал губы, потом все же сказал: — Он предложил оставить тебя здесь, пока мы не решим проблему, которую сами же создали. Не бойся, Адель, этого никогда не будет.
— Мы присмотрим за ней, — вдруг совершенно отчетливо сказал вейр. — Не обидим.
За столом весело заржали.
— Попробуйте, — сказал Косак, — и я подвезу к деревне миномет. Только промахнусь мимо тварей.
Это могло бы показаться шуткой и пустой болтовней, если бы я не чувствовала, как у него сжались пальцы.
— А почему боевая магия? — тихо спросил Косак.
Он лежал на спине, закинув руку за голову, рядом со мной.
Я сначала повернулась спиной, на правый бок, но отвернувшись — сложно говорить.
— У меня обнаружились способности к боевой магии, и достаточно сильные, чтобы поступить в Дорнох на стипендию, я не могла упустить такой шанс, — я сначала повернула голову, потом тоже легла на спину. — Когда поступала в училище, еще ничего знала и ничего не умела толком, после интерната я была любому училищу рада, хоть травницей, хоть куда, лишь бы взяли. А когда появилась возможность…
— Захотелось большего?
— Да, большего, — согласилась я. — Знаю, что это не самая благодарная и часто грязная работа… и убивать мне придется не только тварей. Но это магия высокого уровня, все равно. Для сироты из приюта, у которой кроме личных способностей больше ничего нет — возможно, единственная возможность.