Адель и 40 оборотней
Шрифт:
Он не утруждал себя разговорами на чужом языке, хотя совершенно точно все понимал, легко отвечая на слова, которыми мы с Нико обменивались между собой.
Я ожидала долгого экскурса в древние легенды, но Ааснах сразу перешел к делу.
— Ты должна будешь пройти в пещеры, — сказал он, — вернуть на место то, что взял ваш старый маг, Магнус, и запечатать дверь.
— Вернуть? — Нико спросил за меня. — Нам нужно будет еще и искать это?
— Нет, — Ааснах отчетливо усмехнулся, — он не унес далеко. Все осталось там. Просто вернуть на место.
Артефакт? То, что искал этот Магнус… Но Магнус
— И как нам найти его.
— Где сейчас Магнус, я сказать не могу. Только сказать, как пройти в пещеры. Дальше ты должна сама.
Я что-то не чувствовала себя в силах сделать все это. И главное, некому помочь. Это слишком… А если я ошибусь, сделаю что-то не так? Вейры могут сколько угодно оценивать мои добрые намерения, но они не знают, что мои знания и умения не так уж и велики. Они тоже могут ошибаться.
Ааснах повел меня показывать знаки.
— Вот этот обозначает дверь, — сказал он. — Открывается так, смотри.
Быстро провел пальцами с одной стороны узора, какой-то финт пальцами, потом по другой, нажав на несколько узлов… я едва могла уловить последовательность, не то, что запомнить.
— Мне нужно будет повторить это? — спросила я. — Тогда можно еще? Я не запомнила.
Стыдно за свою глупость, но будет еще более стыдно, если я сейчас сделаю вид, что все поняла, а потом окажется, что даже примерно не помню, как делать.
Ааснах осуждающе цокнул, словно удивляясь моей глупости и тому, что я не могу запомнить с первого раза. Но повторил. Я… Вроде бы запомнила. Почти беспомощно глянула на Нико. Нико что-то сказал ему, вейр заворчал, но с Нико тоже спорить сложновато, он рявкнул, похоже, высказал старому вейру все, что о нем думает. Вейры ведь сами меня позвали, это не я напросилась к ним.
Ааснах снова поцокал, но показал в третий раз — медленно и очень четко.
Нико довольно хлопнул его по плечу, правда вейру такая фамильярность не пришлась по вкусу. Зато теперь, следующие системы и знаки он объяснял максимально доходчиво. Я даже успевала основные направления движений зарисовать.
Часа через полтора наших занятий, появился Олин. Бегом, он очень спешил к нам.
Быстро глянул на меня, и сразу к Нико.
— Какого хрена у вас тут?!
— Это была не моя идея, это они позвали, — Нико кивнул на Ааснаха. — Вот и разбирайся с ними. Я только решил поехать и проследить.
Олин грязно выругался. Едва сдержался, чтобы не схватить Нико за грудки и не тряхнуть его. Спасло только то, пожалуй, что Нико на костылях.
— Ты хоть понимаешь, для чего она им? — Олин злился. — Разве не знаешь, как они это делают? — он быстро глянул на меня, и перешел на вейрский язык, даже говоря с Нико, явно не желая, чтобы понимала я.
Они орали друг на друга, оба на вейрском, громко и страшно. Потом Олин орал на Ааснаха, и буквально в последнее мгновение сдержался, не двинув тому в морду. Я видела, как сжимались кулаки, и даже черты лица страшно плыли, удерживаясь где-то на грани оборота, когда волк уже плохо контролирует себя.
Аарснах оправдывался. Он что-то объяснял, показывая на меня, обводя руками камни, указывая куда-то в сторону дальних гор.
Я старалась стоять тихо и не вмешиваться, казалось, сейчас мне попадет тоже. Я не понимала, что происходит, и что так выводит Олина из себя. Он переживает за мою безопасность? Знает что-то такое, что не знаю я? Наверняка знает. Мне нужно только понять — что.
Устав орать, Олин выдохнул, провел ладонью по лицу, долго стоял, отвернувшись куда-то в сторону.
Потом, наконец, подошел ко мне.
— Прости, — сказал он очень хмуро. — Тебе стоит уехать назад.
— Ты действительно так считаешь? — спросила я.
И, вроде бы, такой простой вопрос, но Олина прямо передернуло.
— Дел… давай отойдем, что ли… — тихо и как-то устало сказал он. — Я попробую объяснить.
Мы отошли в сторону, за кусты, Олин сел на землю, скрестив ноги, достал сигареты.
— Сядь, ладно? — попросил он.
Непростой вопрос?
Я села тоже.
Олин покрутил сигарету в руках, глянул на меня и курить, все же, не стал, убрал обратно. Он не курит при мне.
— Вернуться и лезть в это дело будет лучше для тебя, — сказал он, — это я могу сказать точно. Будет ли так лучше для всех, я сказать не могу. Вейры в чем-то правы, но у них свои мотивы отправить тебя туда. Для того, чтобы запечатать дверь — нужна кровь. Но, все же, не ведро… возможно даже, столько, сколько человек может отдать без особого вреда для себя. Вейрская кровь ценится выше, чем кровь людей, кровь женщин — выше, чем кровь мужчин, лучше даже — совсем молодых женщин, но не детей, детей тут не трогают. Идеальна — кровь кхайской девственницы, но тут, слава богам, не наш случай, — он неуверенно усмехнулся. — Если только это, я бы, пожалуй, даже не был против. Отдать немного крови, чтобы избавить мир от тварей — небольшая цена. Но я не уверен, что ограничится только этим.
— Думаешь, они потребуют не только крови, но и моей жизни?
Олин скрипнул зубами, думая, что ответить. Долго молчал.
— Думаю, они могут потребовать жизнь одного из нас. Скорее всего потребуют. Мне бы не хотелось, чтобы это была ты. Возможно, там, в пещерах, у нас даже не будет выбора, на кого покажут, тот и должен будет умереть. Поэтому лучшее решение — отправить тебя домой.
«Жизнь одного из нас» — звучит страшно. Олин понимает, что без этого не обойтись, как бы бесчеловечно не было. Кем-то придется пожертвовать? Жизнь одного за благополучие многих? Для солдата, наверно, в такой ситуации ничего нового… для командира. Кто-то всегда погибает в бою.
До озноба пробирает, на самом деле.
И все же, даже в этом решении Олина что-то смущает. Если бы так просто — он бы выгнал меня без разговоров.
— Но есть причины, по которым я должна пойти туда, да?
Он глубоко вздохнул, кивнул.
— Думаю, Дел, что все, что они говорят о Галерте — правда. Они беспокоятся о нем не без причины. Галерт очень сильный маг, но я сам не слишком уверен в его намерениях. Возможно, у него есть причины думать, что ему все удастся, без потерь. Возможно, это чистая самоуверенность. Возможно, он готов принести в жертву других, ради своих амбиций. Я не могу сказать. Но я отлично понимаю беспокойство вейров и нежелание подпускать Галерта к могильникам.