Аделия

– И сколько нам еще здесь сидеть?

– Мне все равно, лишь бы оно стоило того.

– Странно такое слышать от тебя.

– …

***

Эти двое дожидались тут кого-то уже второй день, однако время неторопливо шло вперед, и надежда на встречу таяла с той же скоростью.

– Разве нормально договариваться и не приходить вовремя? Сколько нам еще здесь торчать - ни еды, ни нормального сна?

– Столько, сколько понадобится, ведь он принесет нам весть, необходимую весть.

– Она так важна???

– Несомненно. Либо у нас

Он посмотрел на нее, сморщившись по привычке, и тут же отвернулся, глядя в темное пространство. Ожидание перехватчиков информации продолжилось. Тишина в космическом туннеле–перебросчике никогда не была такой пронзительной, если учесть, что зачастую он всегда работал, но сейчас этот туннель, судя по его внутреннему миру, давно молчал, никто никуда не бежал и скорее всего уже не побежит. Тот, кого они ждали, так называемый информатор должен был прибыть, как и они сами, на компактном истребителе. Время тянулось, и в этой томной вязкой тишине он неожиданно произнес:

– Мне кажется, или впрямь что-то изменилось?

– В каком смысле? По-моему, все так же, как всегда, не считая твоего голоса.

– Нет, ты не поняла, мне почудился какой-то звук, исходящий не оттуда, - он указал на видневшийся в дали конец туннеля с мелкими звездами на его фоне.

Она замерла. Судя по выражению ее лица, поняла, о чем он пытался сказать. Действительно, что-то менялось, но доселе она никогда не слышала ничего подобного, более того, осознавала, что и он тоже. Чувство это нагнетало тревогу. Он резко присел и провел рукой по полу тоннеля.

– Звук исходит отсюда.

– ???

Они переглянулись, и только в этот момент до них дошло. Тоннель заработал. Они никогда не бывали внутри работающего туннеля, так как в этом случае он использовался, скажем, немного по-другому, и принцип его истинного действия сейчас им суждено было испытать на своей шкуре.

– В корабль, СРОЧНО!!!
– прокричал он, вскакивая и кидаясь прочь, но было поздно, к резко усилившемуся звуку, исходящему уже отчетливо от всех стен тоннеля, добавилась и вибрация: ошметки грязи, ржавчины и куски другого космического мусора, что накопился тут за годы бездействия, всё заходило ходуном, и бежать не представлялось возможным. Тряска усилилась настолько, что одна из посадочных опор корабля подкосилась, и его повело на бок. Она успела забежать внутрь, он же замер, стоя у трапа.

– Ты чего, спятил? Внутрь, живее.

Он покачал головой.

– Нет.

В его глазах читалось безрассудство.

– Почему?
– она не знала, как на это реагировать, а тем временем к тряске добавились световые лучи, исходящие с конца туннеля.

– Если он заработал, то лететь нам больше незачем…

Она, не понимая его, смотрела, как он молча разворачивается навстречу световым волнам. Ей пришлось пересилить себя, чтобы нажать на кнопку подъема трапа, но погибать, как он, у нее желания не было. «Стоит поторопиться», - прозвучало в ее голове, ведь сесть в корабль - только пол дела: если туннель заработает, ее снесет проходивший в него по приему корабль. «Надеюсь, я успею», - уже не думая о пропавшем, по сути, напарнике, она поспешила по шатающемуся, лежавшему на одном боку кораблю в рубку. Но путь отступления отрезан. Уже из рубки она смотрела, как в ярком, усилившемся свете сначала растаял ее бывший напарник, потом ворвавшийся истребитель (благо это был именно он, и, видимо, только благодаря этому их встреча оказалась не смертельной) с лучами света влетел в нее, смял ей целый бок и разразился огненным языком. Свет туннеля еще до конца не иссяк, когда она выскочила наружу.

Из горевшего истребителя кое-как, шатаясь во все еще ходившем ходуном тоннеле, вышел парень в потрепанной грязной форме. Он успел произнести: «Вся раса Иллизи мертва. Как и их планета». Но тут прогремел взрыв, и его не стало. Но и этого ей было предостаточно, она так и не узнала необходимых для военной операции данных, но смысл этой войны для нее был потерян, ведь ее раса и планета были мертвы, для нее война была проиграна.

Она осталась совершенно одна в еле теплом, уже практически остывшем туннеле-перебросчике…

– Аделия! Аделия!

– А? Что?
– опять я уснула прямо на занятии. Как же мне всегда было стыдно вот так в очередной раз быть окликнутой профессором нашего института. Но, что поделаешь, изучение состояния души требовало таких усилий, каких, к сожалению, никогда не давало мое тело, и вот как итог - сон не вовремя. Я любила учиться, я любила свою планету и то, к чему мы шли. Все то время, что я прожила на ней, было прекрасно, по крайней мере, мне так казалось.

– Аделия, погоди, - уже позже меня догнала подруга с соседнего факультета.

– Не думала, что ты так быстро освободишься.

– Говорят, объявлено срочное собрание профессоров.

– Это редкость, ведь обычно они твердят, что их ничего не гложет, и жизнь у них спокойно течет, не меняясь.

– Да, они все одинаковые, давай зайдем в кафешку?

– Конечно, я бы не отказалась от чашечки сейры.

(Сейра – это похожий на человеческий кофе напиток, полученный путем преобразования темной материи с планеты Иллизи, имеющей одноименное название с самой расой ее обитателей, которой обросла планета за годы существования во вселенной)

– И что, ты обо всем этом еще размышляешь?
– я смотрела, как Иди вглядывается в пейзаж за окном заведения. Огромные конусообразные постройки серебряными тонами поблескивали в лучах местного солнца, искусственно воссозданные растения, другие виды с разных планет, что удалось спасти, росли в городе, но не за его пределами.

– Я понимаю, что мы пошли не тем путем.

– Что?
– я чуть не поперхнулась, впервые услышав от кого-либо с Иллизи такие провокационные по меркам нашей расы слова.

– Извини, что такое говорю тебе, ты ведь у нас вроде как будущая принцесса.

Это было правдой, меня уже пророчили в продолжение совета, в который входили высшие чины, достойные белой души, про это я расскажу позже, и по освобождению места, либо по другой какой причине выбирали следующего принца, принцессу, еще кого-нибудь. Для меня это было честью, и я бы отдала все, чтобы дальнейшее не стало явью.

– Объясни, пожалуйста, свои слова, для меня важно знать любое мнение, - я накрыла ее руки своими.