Шрифт:
Annotation
Телепатия — это, знаете, та штука, когда ты можешь читать чужие мысли, не подходя к человеку ближе, чем на два метра. Это как иметь Wi-Fi для мозгов, только пароль никогда не меняется.
Короче, телепатия — это не просто чтение мыслей, это поле битвы. Это шанс узнать правду, которую никто не скажет вслух. Это как быть невидимым свидетелем самых сокровенных тайн, только вот отключить этот "режим" вы не можете. Представьте, каждый ваш день как бесконечный эпизод реалити-шоу, только все актеры — это все, кого вы знаете, и все это в
#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 10
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Nota bene
#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 10
Глава 1
Охота за Дедом
«Ты знаешь, что это за типчики?» — моя скучающая мысль проносится в голове Гумалина.
У всех смуглых мужчин, окруживших нас, на руках и лицах характерные оранжевые татуировки. Именно эти наколки не позволяют мне прочитать мысли грабителей. Как и манипулировать их сознаниями. Вот поэтому мне и пришлось прихлопнуть крикуна каменным подарком. Хм, очень интересно. А еще они одеты в вязаные полосатые фуфайки навроде тельняшек ВМФ, только с воротом и завязками.
«Моряки, — короткий ответ казида. — Татухи характерные же. Да и рубахи тоже».
«А почему наколки оранжевые?» — я мог бы сам нарыть эту информацию в голове карлика, но с друзьями так не поступают.
«Это впрыснутые чернила Ревущих медуз. У моряков принято колоться этой дрянью, от чего они тупеют и звереют, а еще рано умирают, да и вообще всю жизнь мучаются непроизвольным мочеиспусканием, импотенцией и склерозом».
«Хм, а зачем тогда они впрыскивают ее себе в кожу?»
«На удачу, для чего ж еще? — казид смотрит на меня удивленно, будто я спросил что-то само собой разумеющееся. — Моряки — очень суеверный народ».
Действительно, очень логично.
— Ты маг, значит, — здоровый моряк крутит в руках железную цепь с литым шипастым шаром на конце. Бугрящиеся мускулы раздуты и перекатываются под обтянутой рубахой-тельняшкой, в глазах полыхает тупая злость. — Думаешь один такой особенный, сученыш? Я — колосс, мне твои камушки не по чем!
Колосс? Это что, местное название физика?
— Да? — удивляюсь. — Хочешь проверить?
— Пробуй, а потом я тебя всмя…. — он не успевает договорить, так как его сносит широкая гранитная плита, в три раза больше предыдущего булыжника. Даже мокрого места не остается. Ну теперь будет ему надгробием, мне не жалко.
Второй «камушек» всё меняет. Остальные моряки разом теряют весь пыл и дружно делают шаг назад.
— Слушай, парень, мы тебя кое с кем перепутали, — мямлит один золотозубый детина. — Ты это, не обижайся и иди своей дорогой, а мы своей. Ладушки?
Вот тебе и Отупляющая медуза, или как ее там. Для того, чтобы включить головы, им пришлось потерять двух товарищей. Но теперь я их не отпущу. Оранжевые татуировки порядком меня заинтересовали. Нужно изучить их действие, даже если морячкам придется пострадать. Да, я злой. Но не я первый напал, а потому пусть пожинают плоды. Мыслечтение не работает, манипуляции тоже. А как насчет пси-конструктов?
В одно мгновение восьмерым морякам прилетают в грудь или плечо по тонкой пси-иголке. Конструкты я истончил до максимума, но неудавшиеся грабители все равно испытывают жуткую боль, кто-то падает на колени, кто-то хватается за бок. Ага, псионика пронимает вас, значит.
— Слушай, шеф, кабак скоро закроется, — Гумалин нервно поглядывает на чуть посветлевший горизонт. — Отпускай их и пошли.
— Тссс, — поднимаю я указательный палец, призывая к тишине.
Использую конструкты как проводники к нервным импульсам и дальше к содержимому подсознаний. Ну и включаю на быструю перемотку «кино морской жизни». Плавание, ограбление, абордаж, насилие, убийства, рыбалка, ого себе рыбину поймал… Настоящие пиратские каникулы.
— Отпускать не хочется, Гумаль, — сокрушенно вздыхаю. — Они сразу же в соседнем переулке ограбят и убьют других прохожих.
— Ясно, — казид понимающе обнажает маленький топорик, похожий на кирку. — Тогда сейчас покрошим.
— Да ну мараться. Нам еще идти в кабак, вдруг фейс-контроль не пропустит заляпанных, — я посылаю одинаковый ментальный приказ каждому моряку. Они одновременно выпрямляются и бредут к причалу, качаясь, словно зомбаки из ужастика. — Всё, проблема исчерпана.
— Ну наконец, — казид убирает топорик обратно на поясную петлю. — Шеф, бегом!
Кабак стоит довольно близко. За скрипучей дверью нас ожидает тихий пьяный зал. Кабацкие драки уже отгремели: разбитая посуда и поломанная мебель свидетельствуют о неслабых потасовках. Даже одно окно снесено напрочь то ли скамьей, то ли чьим-то телом. Собутыльники уснули прямо за столами. На ногах остался только трактирщик в фартуке, который спокойно себе протирает тряпкой барную стойку.
— Вы поздновато, уважаемые, — замечает он, глянув на нас. — В другом месте не хватило градуса и пришли добивать у меня?
— Верно, уважаемый! — радуется Гумалин, облизываясь на глиняные кувшины на полках. — Не хватило! Можно мне насто…
— … Настоящие сведения, — договариваю я и кладу серебряную монету на стойку. Один из подарков черных казидов. — Мы ищем одного известного специалиста в узкой сфере.
Монета моментально исчезает в широкой лапени трактирщика.
— Конечно, — бесстрастно произносит он. — Помогу, чем смогу. Я знаю всех лучших из лучших.
— Эй, — один из пьяниц за столом справа вдруг поднимает голову. Огромный чернокожий мужчина с широкой бородищей. Глаза пьяные, непонимающие. — Ты почему такой бледный?