Адепт Источника
Шрифт:
И тут меня проняло. По выражению Бранвены, я, наконец, ПРОЧУВСТВОВАЛ ЭТО. Нет, страсти пока не было. Не было еще дикого, неистового желания обладать Даной. Но неожиданный прилив нежности, которую я ощутил при мысли о ней, был для меня подобен грому с ясного неба.
Догадываясь, что со мной творится - мои чувства, наверное, были написаны на моем лице, Колин обреченно вздохнул и присел на край кровати.
– Ну вот! Я же говорил.
Некоторое время я молча глядел на него, поникшего и осунувшегося, и думал о том, что он замечательный друг и прекрасный человек, но слишком уж прямолинеен, доверчив и неуравновешен, чтобы быть хорошим
– Кевин, - отозвался он, первым нарушая тягостное молчание.
– Кто бы ты ни был... В общем, если ты считаешь меня своим другом, ты должен покинуть этот мир. МОЙ МИР.
– Из-за Даны?
– спросил я, усаживаясь на стул.
– Нет, из-за короны. Во вселенной бесконечно много миров, и ты можешь выбрать любой из них на свой вкус. Но этот мир не трожь - это моя родина, земля моих предков, я люблю ее и не позволю... э-э...
– Он смущенно умолк.
– Чужаку, - сказал я с усмешкой. (Ах, как мне хотелось врезать ему правду-матку, растолковать, кто на самом деле здесь чужак, чьих предков это земля, а чьи предки явились сюда как узурпаторы. Но я сдержал этот порыв).
– Ты не позволишь чужаку осквернить ее, верно? Нет-нет, я не обижаюсь. Ты прав: я здесь чужак и должен уйти. И я уйду - сегодня же.
Колин подозрительно поглядел на меня, озадаченный моей неожиданной уступчивостью.
– Ты серьезно?
– Да, вполне.
– Я говорил искренне и одновременно блефовал.
– Я навсегда покину твой мир, если Дейрдра согласится уйти со мной.
Колин раздосадовано топнул ногой.
– Черт!
– выругался он.
– Вот я и попался.
– Ты не хочешь отпускать ее?
– невинно осведомился я.
– Конечно, не хочу. Но и удержать ее силой вряд ли смогу... Будь ты проклят, Кевин! Зачем, зачем тебе Дейрдра?
– Я люблю ее, а она любит меня. Ты это знаешь, Колин.
– Но...
– Не спорю, на первых порах ей будет несладко вдали от родины, но я не сомневаюсь, что ради нашей любви она согласится на все, даже на изгнание. Ведь, как говорят, с милым и в шалаше рай.
– Не нравится мне это, - хмуро проговорил Колин.
– Очень не нравится... Дейрдра не для тебя, Кевин, - с жаром добавил он.
– Прошу тебя, забудь о ней. Так будет лучше для вас обоих.
– Почему?
– Потому что она простая смертная, а ты - адепт Источника... Ты уже знаешь, что тебе дарована вечная молодость?
– Знаю.
– Вот то-то же. Лет через двадцать Дейрдра покажется тебе слишком старой, и ты бросишь ее.
– Ты так думаешь?
– Так оно и будет, - убежденно ответил Колин.
– Ну, может, ты не бросишь ее, но охладеешь к ней и будешь держать ее при себе только из жалости. А Дейрдра гордая девушка, она не нуждается в жалости.
Он все еще любит ее, думал я, слушая его страстные слова. Любит, несмотря на свое влечение к Дане. Любит по-прежнему, все так же нежно и самозабвенно. И безответно...
– А как же Дана?
– спросил я.
Колин покраснел и в смятении опустил глаза.
– Что ты имеешь в виду?
Я улыбнулся - как можно теплее и дружелюбнее.
– Нет, я не о том, что ты влюблен в Дейрдру. Меня интересует, как ты видишь свое будущее с Даной. Ведь она тоже смертная.
– Дана другое дело. Когда мы поженимся, я приведу ее к Источнику.
– А я приведу Дейрдру, - сказал я.
– Только чуть позже.
Колин посмотрел на меня с испугом.
– Ты сумасшедший! Источник убьет ее. Ведь у нее неполноценный Дар.
Я хмыкнул.
– Кто знает, кто знает... Но в любом случае, не надейся, что я оставлю Дейрдру. Если я вынужден буду уйти, то уйду вместе с ней.
– Ты меня шантажируешь?
– Нет, только обрисовываю ситуацию. Но учти: если тебе вдруг вздумается УБЕРЕЧЬ от меня Дейрдру, где-нибудь спрятать ее, тебе не поздоровится.
– Ты мне угрожаешь?!
– произнес Колин с непритворным видом рассерженного монарха. И это была не игра; похоже, за время войны он таки поднабрался королевских замашек.
– Нет, - мягко сказал я.
– Только предупреждаю.
Колин встал, прошелся по комнате своей неуклюжей, "домашней" походкой, затем остановился передо мной и проговорил:
– Вот что! Боюсь, когда-нибудь я пожалею, что не убил тебя, когда ты спал.
– А почему ты не сделал этого?
Он ухмыльнулся, как-то беспомощно пожал плечами и вздохнул.
– Наверное, по той самой причине, по какой ты не убиваешь меня сейчас. Ведь Хозяйка не солгала, ты и вправду крутой, а?
– Ужасно крутой, - подтвердил я.
– Да, кстати, - сказал Колин.
– Хозяйка клянется, что не причастна к покушению на Дейрдру.
– Ты веришь ей?
– Кажется, да.
– А мне не кажется, я действительно верю ей. Иначе ты обнаружил бы в Безвременье ее хладный труп.
Колин мотнул головой и снова ухмыльнулся.
– Ты не только ужасно крутой, Кевин. Ты еще и ужасно самонадеянный.
Во дворец мы вернулись почти что добрыми друзьями. Почти - но не совсем. Колина продолжали терзать сомнения насчет чистоты моих намерений, он по-прежнему относился ко мне с опаской, хотя теперь старался не показывать этого. Про себя я вынужден был признать, что его опасения отнюдь не напрасны. Мне было стыдно, и чтобы избавиться от угрызений совести, я заставил себя думать о предательстве Гилломана и о том, что по делу об узурпации престола срок давности не предусмотрен. Должен признать, что это мне мало помогло.
Расставшись с Колином, я переместился в свои покои, вызвал камердинера и велел приготовить горячую ванну. Пока слуги выполняли это распоряжение, я слегка перекусил, а за чашкой горячего кофе мне в голову пришла мысль о сигарете - впервые за последние двадцать лет. Я знал, что рано или поздно снова начну курить, но решил не форсировать события и, преодолев мимолетный соблазн, продолжил строить планы на ближайшую перспективу.
После некоторых колебаний я вычеркнул из списка неотложных дел поиски Эмриса Лейнстера. Конечно, было бы весьма заманчиво изловить его и преподнести в подарок дикарям-людоедам с африканского континента в качестве живого обеда, но я понимал, что Бранвена зря времени не теряла и надежно спрятала от меня своего старшего брата, как прежде спрятала Эриксона; так что отыскать их обоих мне будет нелегко. К тому же это было не к спеху. И вообще, я мог ничего не предпринимать, а просто дождаться, пока Эмрис и Эриксон не умрут собственной смертью, позаботившись единственно лишь о том, чтобы они не обрели вечную молодость. Мой сводный брат Амадис как-то говорил мне, что бессмертные Властелины получают огромное удовольствие от того, как старятся и умирают их смертные враги. Правда, я еще мало прожил, чтобы оценить всю прелесть такой своеобразной мести, но это может оказаться очень даже неплохо. Что ж, посмотрим. Увидим...