Адептка (сборник)
Шрифт:
– Шаго, – как-то вечером, уже практически перед отбоем, обратилась ко мне моя единственная подруга Ари, валяясь у меня на кровати, – мне надо сказать тебе одну важную вещь.
– Говори, – покивала я, тем временем крутясь перед зеркалом, расчесывая влажные после душа волосы и накладывая всевозможные кремы.
Я же пообещала себе следить за собой и отступать от этого решения не собиралась. Девушка я, в конце концов, или кто? Тем более что все домашнее задание на завтра уже сделано, а спешить с остальными, которые сдавать через день или два, я не стала.
Так что все задания просто делаем к положенному сроку, а не быстрее всех, и не забываем ухаживать за собой. И вот уже несколько дней, после того неприятного случая, я вполне с этой задачей справлялась. Кстати, как оказалось, если внимательно слушать преподавателя на занятиях, то учиться в целом не так и сложно. Если сразу разобралась и все поняла, то дальше будет легче.
Ах, мой милый Антейн, сколько положительного ты принес в мою жизнь, помимо этого прекрасного, пусть пока и безответного, чувства влюбленности. Вот она, правильная мотивация, несколько усилий, и я уже и умнее, и если постараюсь, то и красивее.
Я снова пристально вгляделась в отражение в зеркале. Определенно, кожа уже стала выглядеть лучше, да и темные круги из-под глаз ушли. Придумать бы еще что-нибудь интересное с волосами. Собственно, больше никак себя не украсишь. Симпатичными платьями и хорошей фигуркой на занятиях не поблистаешь – форма, она такая безликая, всех уравнивает в красоте. А вот с прической что-то накрутить можно.
– Шаго, ты меня опять не слушаешь! – недовольно окликнула меня подруга, которую я действительно прослушала.
– Прости, Ари, – извинилась я и плюхнулась на кровать рядом с ней. – Все, теперь ты полностью и безраздельно владеешь моим вниманием.
– Я говорю, что ты в последнее время совсем неадекватная, – хмуро заметила подруга в ответ. – Тебя вообще не понять. Вроде в начале года нормальная была, в меру занималась, в меру веселилась. А потом как будто вообще выпала из жизни. С тобой разговариваешь, а ты вперилась куда-то в толпу взглядом, и все, нету тебя, еще и улыбаешься, как дурочка. Потом вот наоборот вдруг в учебу ударилась, ни для кого ее нет, даже для самой себя. Теперь вот внезапно на внешности зациклилась. Да никогда такого не было, чтобы ты по часу у зеркала крутилась, – уже как-то взволнованно смотрела на меня подруга, пока я с легкой улыбкой рассматривала ее. – Что с тобой вообще происходит? У тебя что-то случилось? Что-то плохое?
Я мягко погладила ее по голове. Маленькая она еще, на целый год меня младше, глупенькая, не понимает, с чего девушка может так себя вести. А по мне, так для нее это все, как для самой близкой, должно быть очень ясно.
– У меня случилось, – согласилась я, радостно улыбнувшись, прижала голову охнувшей от неожиданности подруги к груди и счастливо вздохнула. – Но у меня случилось кое-что очень хорошее.
Потому что любовь – это радость, правда, если она взаимная. Но и если временно невзаимная, но приносящая свои положительные плоды – то тоже радость. Тем более что, учитывая мои нынешние успехи, я уверена, что своего добьюсь.
– Отпусти меня, сумасшедшая! – ругалась девушка в моих руках, отпихивая меня, пока я, смеясь, трепала ее по голове.
– Вот, кстати! – осенило наконец меня, и я отпустила подругу, пристальнее вглядываясь в нее. – Поделись свои секретом!
– Каким еще секретом, болезная, – отфыркивалась подруга, пытаясь привести в порядок растрепанные мною волосы. – Ты бы сначала объяснила мне толком, что за счастье снизошло на твою больную голову.
– Не скажу, – честно говоря, застеснялась я признаваться в своих чувствах. – Подрастешь – сама поймешь.
– Один год – это даже не разница, – закатила она глаза. – Тем более что чаще всего мне кажется, что я старше тебя на все пять. А разумнее и на десять.
– Ну ну, – фыркнула теперь я в ответ на ее замечание, – посмотрим. Ладно, сейчас важнее, как ты этого добилась?
– Да чего добилась-то? – устало вздохнула Ари. – Я все меньше понимаю твои бессвязные речи.
– Да кудряшек же, – указала я на очевидное.
Ведь действительно, я Ари знала задолго до поступления в академию, и кудрявостью она никогда не отличалась. А теперь длинные светлые волосы мягкими волнами обрамляли ее лицо. Причем уже не первый день и не первую неделю. И очевидно, добилась она этого эффекта не своими силами.
– Мира мне зелье специальное прислала, – поделилась секретом прекрасных волос подруга, чья сестра обучалась на алхимика. – Правда, оно слегка экспериментальное, поэтому в пользование предложила на свой страх и риск. Я попробовала – вроде неплохо.
– Да отлично просто! – загорелась я и, состроив жалобные глазки, начала канючить: – Поделись со мной, а? Я же не просто так прошу, мне же для дела надо!
– Для какого такого дела? – подозрительно уставилась она на меня.
– Очень важного, – клятвенно заверила я ее.
– Догадываюсь я, что это за важность такая, – кажется, озарило Ари, а я зашикала, надеясь, что она не решиться высказаться в слух. Я сама-то не решалась, произнести это.
– Дашь? – вновь попросила я.
– Дам, – вздохнув, кивнула она. – Только будь аккуратна. И обещай, что потом мне все объяснишь.
– Обещаю, – клятвенно заверила я.
И уже буквально через пару минут заветный пузырек находился у меня в руках.
– Запомни: не больше пары капель на расческу, потом тщательно причесываешься ею, ложишься спать, а утром уже встаешь с кудрями. Все поняла? – испытующий взгляд на меня.
– Все, – уверенно подтвердила я. А что тут можно было не понять?
Правда, часом позже, когда я уже готовилась ко сну и решила воспользоваться принесенным средством, вопросы все же появились.
Нет, дозировка – это, конечно, вещь тонкая, но тут есть и спорные моменты. У Ари, в отличие от моей тяжелой копны, волос тонкий, легкий и мягкий. С укладкой никогда проблем не было. А вот у меня, как ни бейся, ничего долго не держится – волосы слишком тяжелые. Да и в отличие от подруги я рассчитывала не на легкие волны, а именно на полноценные кудри. После долгих размышлений, взвешивания всех «за» и «против», я все же добавила пару лишних капель на расческу, справедливо посчитав, что хуже не будет, расчесала свою гриву и, довольная, предвкушающая завтрашний безжалостный удар прямо в сердце милого, уснула.