Адептус Астартес: Омнибус. Том I
Шрифт:
— Если мы решим уйти, ваши болтеры тоже замолчат?
— Мы не станем стрелять в спину. Мы не настолько опустились, чтобы нарушать условия мирного договора.
— Не будет между нами никакого мира, — угрюмо возразил Дарион. — И мы с тобой еще встретимся, отступник. Наказание неизбежно.
— Но проблемы следует решать в порядке их поступления, — заметил Люко.
Бросив последний косой взгляд на своего собеседника, Воющий Грифон включил вокс:
— Всем подразделениям. Говорит капитан Дарион. Мы потеряли лорда Мерчано. Все отходим к абордажным шлюпкам. Повторяю: прекратить огонь и отступить.
Воющие Грифоны неохотно и опасливо покидали
Постепенно грохот сражения, доносившийся со стороны «Провозвестника гибели», также начал стихать.
Далеко внизу, на Ванквалисе, на берег Хирогрейва начали высаживаться десятки тысяч зеленокожих из первой волны. Их было так много, что защитники континента просто не могли поверить своим глазам, а кое-кто и вовсе свихнулся от страха, впервые осознав масштабы катастрофы, постигшей их родину.
Берег был пустынным и каменистым, мало годившимся для возведения укреплений. В качестве таковых защитники использовали лодочные сараи и склады факторий, возведенные жителями прибрежных поселений, которые не были так огромны, как ульи, лежавшие в глубине материка.
Выглядывавшие из окон или из-за грязных железных корпусов промышленного оборудования ополченцы в основном были завербованы из охранников дома Фалкен, небольшие отряды которых до того безуспешно пытались усмирить людей на улицах. К ним примкнули и сотни добровольцев, набранных в прибрежных районах и вооруженных чем попало — начиная от автоматических винтовок со складов Стражей и заканчивая охотничьими ружьями. Они защищали свою землю, за их спинами остались дома с родными и близкими. Кое-кто даже пришел с оружием и в броне своих отцов, учивших детей, что однажды может наступить день, когда враги снова возвратятся на Ванквалис. Тысячи мужчин и женщин были готовы оборонять последний рубеж, отделявший зеленокожих от мирных поселений.
Лорд Совелин Фалкен лично прибыл на побережье, чтобы исполнить свой долг и хоть как-то искупить вину за то, что не погиб, как подобает мужчине, еще в Палатиуме. Но поскольку он являлся здесь единственным представителем правящего дома, то неожиданно для себя оказался во главе всего этого воинства, хотя вовсе об этом и не просил. Вожаки ополченцев — крепкие и решительные старики, многие из которых когда-то служили в Стражах, — отдавали ему честь, словно какому-нибудь генералу, а затем докладывали о своем неутешительном положении. Охранники, практически не способные к принятию каких-либо решений без высочайшего дозволения со стороны аристократов, тут же обступили его со всех сторон, чтобы получить подробные инструкции.
Совелин делал что мог. Свой штаб он разместил на заводе по переработке отходов — уродливая конструкция из рассыпающегося от старости роккрита и стали все еще продолжала прогонять через себя и сбрасывать в море ядовитые воды промышленного производства. Несмотря на почтенный возраст, здание оказалось все-таки довольно прочным бастионом, дающим хороший обзор. Отобрав несколько наиболее адекватных лидеров ополчения, лорд расположил их в разных точках оборонительных рубежей. Расходясь по назначенным им постам, старики вспоминали, как хорошо им когда-то служилось под началом великого дедушки или столь же великого дяди Совелина, и говорили, что для них большая честь снова выполнять указания благородного Фалкена.
Охранники держались поближе к своему господину, обороняя завод и прилегающие территории, но вовсе не потому, что были лучшими воинами, а по той лишь причине, что Фалкен просто не желал, чтобы они оказались одни, лишенные своих господ, среди ополченцев, чьи мятежи еще совсем недавно подавляли с такой жестокостью.
Лорд умолял Императора указать ему, что еще можно сделать, помочь найти хоть какую-то возможность укрепить оборонительные рубежи. Но Бог молчал, и вскоре Совелин понял, что их время вышло, когда увидел на бурных водах океана первые орочьи суда. Почти три сотни примитивных, едва держащихся на плаву кораблей, сколоченных из цельных стволов, набитых зеленокожими под завязку. Крики и песни ксеносов смешивались с грохотом волн, разбивающихся о скалы, в единый ритм, наполненный ненавистью и жаждой крови. Защитники дрогнули, едва услышав эти звуки, — казалось, будто над полем боя задул черный ветер, словно гимны орков и в самом деле заставили их богов посмотреть на Ванквалис. В течение целой вечности, хотя в реальности прошло не больше часа, Совелин слушал, как военные напевы звучат все громче и громче, и уже не был уверен, что не бросится бежать, поджав хвост, едва увидит оскаленные звериные морды зеленокожих.
Первый корабль — огромная, разваливающаяся на ходу посудина — взлетел на очередной волне и с грохотом вылетел на камни. Разбухшая древесина не выдержала, и корпус рассыпался, разбросав по берегу почти десять тысяч визжащих рабов.
Битва уже кипела вовсю, когда вожак ступил на берег Хирогрейва. Священная цель, которую он поклялся залить кровью, объект столь долгого вожделения. Когда-то эта земля принадлежала оркам, как и Неверморн… и так же, как зеленый континент, она снова будет их.
Окрасившийся в розовый цвет прибой выбросил на берег рядом с ним несколько тел. Рабы гибли сотнями, и их трупы устилали пространство, отделявшее орков от оборонительных рубежей. Огонь вели из домов, расположенных в некотором отдалении от зоны высадки, — крошечные человеческие фигурки высовывались из окон или прятались за выступами крыш. В самом центре этих жалких укреплений высилось приземистое квадратное здание перерабатывающего завода, и сотни рабов пытались взобраться по его уже залитым кровью стенам. Что ж, рабы сделали свою работу. Они заставили ополченцев тратить патроны на ложную цель, чтобы настоящие воины орды смогли спокойно выгрузиться на берег и подготовиться к битве.
Многие и многие тысячи орков спрыгивали на землю и устремлялись мимо вожака, размахивая топорами и стреляя изо всех стволов — делали они это не столько, чтобы кого-нибудь убить, сколько просто празднуя окончание путешествия. Они выли и кричали от радости. На камни продолжали одна за другой выкатываться долбленые лодки, из которых высаживались все новые и новые зеленокожие. В пути огромное число кораблей
затонуло, и морская пучина поглотила жизни бесчисленного множества орков, но три четверти орды успешно добрались до цели, и этого было более чем достаточно.
Вожак взмахнул огромной механической клешней и указал на здание завода. Это было ключевое место в оборонительных порядках людей. Стоило взять его, и штурм закончится, не успев начаться. Оркам не надо было намекать дважды, и воины устремились вперед, перепрыгивая через трупы сородичей, отбрасывая с пути израненных рабов.
Первые пули ударили в их порядки, унеся жизни нескольких воинов, а затем люди осознали, что на них катится настоящий зеленый поток, и сосредоточили весь огонь на нем.