Адептус Астартес: Омнибус. Том I
Шрифт:
Лисандр прокладывал дорогу. Его громовой молот был маяком, на который ориентировались остальные Имперские Кулаки. Он поднимался и обрушивался вниз, оставляя после себя горы искалеченных тел и целые озёра крови демонов. Имперские Кулаки преодолели баррикады и атаковали кузницы демонов, они карабкались по недостроенным боевым машинам, отбрасывая варпово отродье, пытавшееся перегруппироваться и дать им отпор.
Демоны сражались дезорганизовано и без всякого толку. Многие умирали, плоть распадалась по мере того, как исчезало влияние поддерживавшей их в реальности варп-магии. Имперские Кулаки объединялись в стрелковые шеренги, кроша демонов болтерным огнем, либо массово атакуя
Это была мрачная, кровавая работа. Эта победа не несла радости. Это было жестокое и грязное дело — продираться сквозь остатки армии противника. В конечном итоге, Имперские Кулаки пробились через кузни и начали наступление вглубь грузовых трюмов — в самое сердце заражения.
Варника поднял на руки полубессознательное тело сестры Эскарион и отнёс её подальше от схлопывающегося портала. Абракс был мёртв, его физическое тело было разрезано сжимающимися вратами практически надвое, а дух вырван прочь и брошен в котёл варпа, где его уже ожидала кара. Луко и Грэв стояли на коленях у портала, и Варника проследил их взгляд, когда те глянули на другой конец кисты, где появились передовые отряды Имперских Кулаков.
Лисандр первым добрался до закрывающихся врат, пройдя озеро крови, переполненное телами демонов и Имперских Кулаков из ударного отряда. Капитан окинул взглядом окружающую бойню, чужеродные искажения корабля вокруг него и останки апотекария Палласа, Рейнеза и бойцов отделения Прекса.
— Брат Варника, — произнес Лисандр, — Дело сделано?
— Дело сделано, — ответил Варника, — я, сестра Эскарион и эти двое Испивающих Души — единственные уцелевшие, но дело сделано.
Лисандр ступил на поверхность металлического берега кровавого озера, где возвышался трон Абракса. Трон из тел иссыхал и распадался, словно годы разложения обрушились на него в один единственный миг.
— Капитан Луко. И брат Грэв, если я не ошибаюсь, — он протянул руку. — Вам больше не за что сражаться. Уверен многие будут ратовать о снисхождении по отношению к вам, но вы всё ещё находитесь под стражей у Имперских Кулаков. Следуйте за мной.
Луко встал на ноги, и поднял Грэва, который едва мог стоять. Рядом с ним портал сжался так, что верхняя грань была уже на уровне его головы, тело Абракса было разрезано, та часть, что была с этой стороны врат, полностью отделилась.
— Капитан Лисандр, — сказал Луко, — в этой галактике нет места для Испивающих Души. Ни в камерах «Фаланги», или любого другого места избранного для нас в качестве наказания. Ни даже на свободе. Целая галактика была против нас так долго, что не осталось мест, куда бы мы могли отправиться, и дел, которые мы могли бы свершить. Так что, нет, мы не отдадим себя в руки вашего правосудия.
— Я готов, — сказал Грэв.
— Как и я, брат, — ответил Луко. Он обернулся на Лисандра и Имперских Кулаков, прокладывающих себе путь по кисте. — Пожелайте нам удачи. Не смотря ни на что, вы — наши братья. Я прошу вас всего об одном. Инквизиция пыталась стереть нас из истории. Прошу, позаботьтесь о том, чтобы мы не были забыты.
Луко помог Грэву доковылять до портала. Лисандр смотрел, как они уходят, и жестом руки остановил поднимающиеся дула болтеров своих Имперских Кулаков.
Луко и Грэв прошли сквозь портал, в варп, чтобы их там ни ждало — они пошли туда.
Портал полностью закрылся, отрезав ужасы варпа от реальности, и киста погрузилась в темноту. Некоторое время спустя, когда Имперские Кулаки и Воющие Грифоны добивали носившихся по кисте демонов, черное лезвие прорезало выросшую на одной из стен плоть. За наростом был проход в соседние грузовые трюма, по направление от мостика «Фаланги». Это было лезвие Копья Души, которое сжимал в своей руке Сарпедон.
Магистр ордена Испивающих Души был при смерти. Изорванные культи ног роняли ихор. Пол лица и один глаз превратились в месиво от попадания шрапнели, всё ещё торчавшей из плоти. В его груди зияли открытые пулевые раны, покрытые запёкшейся кровью, одна рука безвольно свисала, выломанная из сустава в районе плеча. Сарпедон едва мог передвигаться на оставшихся трёх ногах, но перед Имперскими Кулаками был не сдавшийся человек. Израненный, на грани гибели, но не сдавшийся.
Сарпедон убрал рукоять Копья Души обратно в карман на поясе и поднял бледное, свернувшееся в клубок тело на ноги — тело, атрофировавшееся от старости, но когда — то бывшее космодесантником.
Имперские Кулаки сгруппировались без приказа и направили на Сарпедона болтеры. Магистр Ордена Владимир вышел вперёд, держа в руках Клыки Дорна.
Сарпедон, хромая, пошёл к месту, где всё ещё лежала половина тела Абракса, его кровь высыхала на выжженных в палубе символах. Это было всё, что осталось от открытого здесь портала. Имперские Кулаки видели раны Сарпедона, обрубки ног, сломанное плечо и измятую броню. Сарпедон выглядел так, словно прошёл через испытания, которые могли бы дважды убить любого другого космодесантника.
Сарпедон тащил тело, ухватив его рукой за загривок. Оно было живо и таращилось на собравшихся Имперских Кулаков со страхом в глазах.
— Это Деният, — сказал Сарпедон, — это он притащил Абракса из варпа. Именно он манипулировал моим орденом и вашими, так как верил в то, что человечество должно страдать, чтобы стать сильнее.
Имперские Кулаки взяли на прицел болтеров мутанта.
— Не стрелять, братья, — отдал приказ Владимир
— Но он ошибался, — Сарпедон расслабил руку, продолжая волочить Денията уже по палубе, — Он считал, что человечество не достаточно настрадалось. Но оно страдает слишком много. Люди подобные Денияту, как и сами силы варпа, сами по себе уже симптомы страдания людей. Но мы можем справиться с этим.
— Как это сделал ты, Сарпедон? — поинтересовался Владимир. — Ты — последний уцелевший из своего ордена. Даже если твой путь может исправить Империум, как его можно пройти, если ты сам не смог его преодолеть?
— Потому что я был глупцом, — ответил Сарпедон. — Я не видел того, что Деният дёргает за верёвочки. Я играл отведённую им мне роль, и я почти отыграл её до конца. Но вы были свидетелями моих ошибок. Вы же знаете принцип ловушек. Когда один падает, те, кто следуют за ним, получают этот опыт. И только мы можем начать. Мы, космодесантники, знаем о свободе больше всех во всём Империуме.
Лисандр выступил вперёд.
— Что ты скажешь, чтобы кто — то из нас поднял этот факел, Сарпедон? — спросил он.
— Ничего, — ответил Сарпедон, — Если вы можете игнорировать свою совесть. Если способны увидеть Империум в новом свете, пролитым на него Испивающими Души, и ничего не делать, чтобы прекратить его страдания, тогда я уверен, что говорить больше не о чем. Если вы можете просто наблюдать за смертными муками человечества. Если вы считаете свою работу выполненной, в то время как Империум пожирает сам себя день за днём. Если вы способны на всё это, то тогда свет погибнет здесь вместе со мной. Но если совесть хоть одного боевого брата, или хоть кого — нибудь, кто просто услышит о нас, воспламенится также как наши, тогда он будет гореть дальше.